Холодные зори

Нет, не было сейчас у отца с сыном какой-нибудь определенной цели, но, вышагивая рядом с грозным родителем, Васек почувствовал, что тот не выбирает пути, а степенно подчиняется ему, каким-то внутренним предчувствием догадываясь: сын, прошедший тюремную выучку, наверняка ныне знает лучше, как поступить. Однако старый никак не согласен был в своей броской форме и виду показать, что идет вослед. Наоборот, он старался перещеголять своего Василия в резвости: нигде, даже на поворотах, и полшажка не уступая ему. А там, где двоим был узок дощатый помост, они выходили на середку улочки, печатая следы коваными каблуками по-праздничному начищенных сапог.

Со стороны столовой доносился людской гул. Отец и сын, обойдя ее с задней стороны, остановились в тени ближайшего сарайчика и увидели у распахнутых настежь дверей народного дома пьяную толпу полицейских. Добрались-таки они до подвалов столовой, вдосталь хватили пивка и николаевской монопольной. Хмель ударил в головы. Полицейские кричали, из карабинов палили по соснам, по стеклам близстоящих домов.

Константин Никанорович надвинул поглубже флотскую фуражку и подался было в сторону пьяной толпы, чтобы обуздать не в меру ретивых блюстителей порядка.

— Ты что, отец? — Василек крепко схватил его за руку. — Может, дырку просверлить решил в своей фуражке с их помощью? Иль не видишь? Они ныне хуже зверей. Тверезые-то нахалы и хамы. Тикаем лучше отседа!

И они побежали, огибая столовую за домами. Отец давно остался позади Василия. А тот двинул прямо к ремесленному. Еще издали он расслышал команду: «Выводи! Седлай!» И Васек еще резвее кинулся к каменной школе.

Он спешил сообщить обо всем увиденном командиру разведотряда дружины Алексею Садникову, который, вернее всего, был уже в доме Кочурина. Там нынче и вовсе не ложились.

Еще прихрамывая после ранения, Антон Болотов заканчивал изготовление последней адской смеси для фугаски, а Фрося Курсанова аккуратно, со всем тщанием и предосторожностями наполняла чугунные чрева бомб ручного метания. Когда спешил сюда Васятка, боевикам оставалось наполнить взрывчаткой всего лишь три последних литых стакана-бомбы и ввинтить запал. Эту работу теперь заканчивали вернувшиеся из стачкома Степан Кочурин и Алексей Садников. Еще на рассвете Болотов и Ефросинья в бельевой корзине черным ходом вынесли малый, а чуть позже и большой фугас и укрыли их в подполье дома, где размещался основной арсенал рабочей дружины.

Теперь они унесли в узле и чемоданчике три ручных бомбы в каменную школу. Там их встретил и показал место нового боевого арсенала дружины Борман.

Старший Адеркин, торопко шагая, подходил в это время к перекрестку большака и знаменитой Заводской улицы, на стыке которых и стояла школа. У ворот он увидел целое скопище саней, груженных поленницами дров. Крестьяне оставили их со вчерашнего базара, а лошадей вместе со сбруей увели, видно, еще с вечера на съезжий двор.

Неожиданно кварталом ниже на большак высыпала гурьба пьяных околоточных. Они взяли направление в сторону губернского города. Дойдя до следующего перекрестка, городовые открыли беспорядочную пальбу по дому Кочурина. Адеркин-старший знал этот дом и очень уважал Степана Митрофановича и за его мастеровитость, и за большой авторитет среди заводских.

Васек Адеркин в эту минуту только что выбежал черным ходом из дома Кочурина после короткого рапорта Алексею Садникову о пьяных полицейских у столовой и о построении казацкой сотни близ ремесленного. Там он и получил задание самого Кочурина поднимать людей, резать телеграфные столбы, рвать провода, чтобы нарушить всякую связь с губернским городом. Слышал он и беспорядочную стрельбу по дому, удары прикладами в парадную дверь и в ворота. А когда он выскочил на большак, услышал, как рвануло и ухнуло что-то, напоминающее фугас, с которым он практиковался не однажды на занятиях в лесу. Раздались крики и стоны, Василий мысленно обругал себя последними словами за то, что, уходя из дому, не прихватил своего «винчестера». Как бы он пригодился теперь! Дело-то, видать, заварилось нешуточное. В одной рубахе его командир Алексей Садников только что скрылся в боковом тупичке. А за Кочуриным, который выпрыгнул из окна, гнался здоровенный околоточный, из тех, что некогда производили обыск в домике у Василия. Тяжело дыша, в накинутом на плечи ватнике и в шапке, Кочурин пробежал мимо, не заметив паренька. Васек подождал околоточного и, когда тот поравнялся с ним, сделал ему подножку. Тяжело рухнул ниц верзила околоточный. Его картуз, поблескивая кокардой, еще катился по мостовой, когда расторопный дружинник сверху насел на детину и успел выхватить из кобуры полицейский наган. Околоточный пытался вскочить на ноги, и тогда Васек саданул рукояткой нагана по обнаженной голове. Тот крякнул и затих, видимо потеряв сознание.