Холостяк (ЛП)

— Прячешься? — спрашивает он.

— Нет. Просто хотелось немного тишины и покоя.

— М-м-м, хм. — Я чувствую на себе его взгляд. — Что играешь?

— Ничего. Просто аккорды.

— Раньше эта штука была в два раза больше тебя. Теперь она выглядит в твоих руках маленькой гавайской гитарой, — фыркает Ройал. — Как мило.

Я наклоняюсь в сторону, ставлю гитару обратно на подставку и закидываю руки за голову, переплетая пальцы.

С другой стороны двери звучат женские голоса, и мы с Ройалом переглядываемся.

— Почему они идут сюда? — Я морщусь. Это напоминает среднюю школу.

Это место всегда было моими владениями, но мои сестры и их болтливые маленькие подружки без устали заявляли на него свои права. После многочисленных ссор мои родители объявили гостиную нейтральной и общей территорией — горькое поражение, которое я так и не смог преодолеть до тех пор, пока в последствие это не перестало иметь значение.

— Третья дверь справа, — слышу я голос Далилы.

Секунду спустя дверь моей спальни распахивается, и Серена с открытым ртом застывает в дверном проеме.

— Я искала ванную, — говорит она после нескольких секунд неловкого молчания.

— Третья дверь, — говорю я. — Это вторая.

Она задерживается, пойманная моим взглядом.

Ройал переводит взгляд с нее на меня, затем проводит ладонями по бедрам и встает.

— Ну, с этого момента я оставляю тебя заниматься тем, черт побери, чем тебе нужно заняться. Извините, ребята, но этот поздний завтрак был очень неловким, и в этом я виню вас обоих.

Он протискивается мимо Серены, вынуждая ее зайти в мою комнату, и закрывает за собой дверь.

— Извини, — говорит она. — Я понятия не имела, что ты будешь здесь сегодня. Деми сказала…

— Не беспокойся об этом.

Серена покусывает свою нижнюю губу, пожирая меня взглядом, словно прошли годы с тех пор, как она видела меня в последний раз.

— Это правда? — спрашивает она. — Ты действительно ездил в Нью-Йорк?

Я встаю, потому что это очень по-детски, разговаривать, сидя на полу. Это не чертова средняя школа.

Серена смотрит на меня, и когда я подхожу ближе, ее дыхание становится прерывистым.

— Это тебя не касается, — говорю я.

— Ты искал меня. — Она не спрашивает — утверждает. — Зачем?

— Если быть абсолютно честным… — я провожу рукой вдоль подбородка и подхожу ближе. — Не знаю, зачем я хотел найти тебя или что собирался сделать, когда это произойдет. Думаю, мне просто нужно было увидеть тебя в последний раз.

— В последний раз? — наклонив голову, она смотрит на меня.

— Чем бы ни закончился тот день, когда ты ушла и больше не вернулась, — говорю я, — мне просто хотелось посмотреть, буду ли чувствовать то же самое, когда снова увижу тебя.

— «То же самое» — это что?

— То же, что я почувствовал в первый раз, когда тебя увидел, — повторяю я. — И мне нужно было знать, выдумал ли я все это или нет. Как если бы все это было только в моей голове.

Серена приподнимает подбородок и, закатив глаза, издает смешок.

— Ты ничего не выдумал, Дерек. Все было реально. Все это.

— Откуда ты знаешь? Откуда ты знаешь, что это не химические реакции, эго и другая херня заставляют умных людей делать глупости?

— Из-за боли. — Она поднимает на меня взгляд. — Физической боли от осознания того, что ты ранил того, о ком заботился. Это значит, что все реально.

Я медленно выдыхаю, а затем вдыхаю опьяняющий аромат сладких цитрусовых духов, который ощущается на ее нежной, мягкой коже.

Я хочу поцеловать ее.

Мне нужно поцеловать ее.

Мне нужна она.

Прежде чем могу остановиться, я запускаю пальцы в ее волосы, а губы прижимаю к ее губам. Единственное, что могу сделать в этот момент, это отпустить свои мысли и делать то, что кажется естественным.

Она не борется с этим. Она тает. Ее тело выгибается, принимая силу поцелуя, когда мы отступаем к односпальной кровати, стоящей в центре моей детской комнаты.

— Ты дурак. — Серена скользит пальцами по моим волосам, и я чувствую, как изгибаются ее красивые губы, когда она целует меня. — Чертов дурак.

Я не возражаю ей.

Если любовь к ней делает меня дураком, то я согласен с обвинением.

— Я знал, что ты станешь моей в тот момент, когда тебя увидел, — выдыхаю свои слова ей в губы. Скольжу рукой по леггинсам, обхватывая идеальные изгибы попки. — Я не мог дышать. Вот, что ты делаешь со мной, Серена.

Она скользит пальцами по моей шее и, отстранившись, смотрит на меня своими сверкающими голубыми глазами, а затем переводит взгляд на мой рот и притягивает меня для еще одного поцелуя.

— Я скучала по тебе, — шепчет Серена, прокладывая дорожку из поцелуев от моего рта к уху. Потянув мочку уха зубами, она кусает, сосет и отпускает. Эта женщина жаждет меня. Нуждается во мне. — Я не разрешала Деми говорить о тебе. Не хотела знать, что ты делаешь и скучаешь ли по мне. Это только все усложнило бы.

Я раздвигаю ее бедра коленями, и она стонет, прикусив нижнюю губу.

— Я так чертовски беспокоился о тебе. — Прикусываю в поцелуе ее ключицу, и она выдыхает, ухватившись за мою рубашку. — Не делай так больше, Серена. Не исчезай.

— Советник? — улыбается она покрасневшими и припухшими губами.

— Да?