Холостяк (ЛП)

— Перестань говорить и сделай со мной что-нибудь такое, о чем мы оба, вероятно, пожалеем.

Глава 34

Серена

Дерек входит и выходит, его толчки сильные, будто он наказывает меня. Ненасытно. Властно. С каждым восхитительным толчком его плоти во мне разгорается тепло. Мы могли бы продолжать так всю ночь, но звук смеха и болтовни за незапертой дверью означает, что нам следует поторопиться.

Наши губы сливаются в жарких, упоительных поцелуях, а руки жадно бродят по телам друг друга.

Его вкус на моем языке, его тело напротив моего — истинное блаженство.

Через несколько минут мое тело полностью охвачено жаром, идущим от самого центра и ослабленных дрожащих бедер. Я стону в его рот, Дерек знает мое тело. Его пульсирующая длина все быстрее и быстрее проникает в меня, наполняя, пока я наслаждаюсь самым невероятным ощущением тепла, которое когда-либо у меня было.

Когда я кончаю, мое тело обмякает и дрожит. Он выскальзывает из меня и продолжает поглаживать член, пока не выстреливает спермой мне на живот. Я смотрю на него, улыбаясь, и выражение моего лица, определенно, глупо-счастливое.

— Я влюбляюсь в тебя, Серена, — говорит Дерек. — И не знаю, как остановиться.

* * *

— Мне понравилась твоя семья.

Воскресным поздним вечером я лежу в объятиях Дерека в его постели. Мы вместе покинули дом его родителей, и он отвез меня к Деми за моими вещами.

Никто не задавал вопросов. Никто не смеялся и не позволял своим взглядам задерживаться на нас слишком долго. Как будто они задолго до нас знали, что это произойдет.

И как бы забавно ни звучало, Деми стала моей лучшей подругой. Лучшей — самой милой, доброй и самой бескорыстной. После выходных в Нью-Йорке и всего, что случилось с Кейром, мне пришлось порвать с моей последней оставшейся подругой. Не думаю, что смогу называть Поппи подругой после всего, что она сделала.

Она была в смятении, умоляла о прощении и извинялась, утверждая, что не знала, что Вероника подтолкнула Кейра к этому, но ей с самого начала не следовало ставить меня в такое положение. Ей никогда не следовало заманивать меня в Нью-Йорк на «выходные для девочек» если все, что она хотела, это вернуть меня на путь хаоса и разрушения к Кейру.

В конце нашего разговора я сказала ей, что в следующий раз, когда сольет информацию в «Пейдж Сикс», она будет иметь дело с моим адвокатом.

После этого она повесила трубку, и в последующие дни «желтая пресса», казалось, поутихла.

По крайней мере, так мне сказала Деми.

Я не хочу проверять.

— Ты счастливый человек, — говорю я Дереку. — Все, что у тебя есть, — это то, о чем я всегда мечтала в детстве.

— Все будет в порядке.

Глядя в потолок, он проводит пальцами по моей руке.

Я прижимаюсь щекой к его обнаженной груди и слышу тихие удары сердца.

— Хотела бы я, чтобы тебе не пришлось идти завтра на работу, — говорю я уныло, поглаживая пальцами его рельефный пресс. — Мы могли бы лежать в постели целый день, делать разные непристойные вещи.

Дерек посмеивается.

— Соблазнительное предложение? — дразню я.

— Я не иду завтра на работу, — говорит он. — Я в оплачиваемом отпуске.

Я подскакиваю, поворачиваясь к нему лицом.

— Что? Почему?

— Кто-то подал жалобу. — Даже в темноте я вижу, как напряглось его лицо.

— Пожаловался на что?

— Сексуальные отношения с клиентом в ходе представительства интересов являются основанием для дисциплинарного взыскания, — говорит он. — Любой может сообщить об этом в коллегию адвокатов штата. Все заявления должны быть рассмотрены. Оплачиваемый отпуск — это протокол нашей фирмы.

— Что будет дальше?

Дерек выдыхает.

— В лучшем случае у меня будет выговор в частном порядке. В худшем — меня временно лишат лицензии. Или вообще запретят работать.

— Боже, Дерек. — Мои пальцы дрожат, когда я подношу их к губам. — Это моя вина.

— Они не запретят, — говорит он.

— Откуда ты знаешь?

— Сексуальные отношения с тобой нарушают Типовой кодекс и Типовые правила, но они не являются основанием для полного запрета. Коллегия любит пугать этим.

— Они могут временно лишить тебя лицензии?

— Могут. — Он поправляет подушки позади себя, выглядя расстроенным. — Скорее всего, меня публично осудят. Они сделают мне выговор в письменном виде, который войдет в мое досье на фирме, и это будет мера общественного порицания. Любой, кто ищет мое имя или запрашивает мое досье, будет иметь доступ к этой записи. Они узнают, что я сделал.

— Это ничем не лучше. Это будет преследовать тебя до конца твоей карьеры. — Я никогда не чувствовала себя так ужасно. — Прости, Дерек. Я просто хотела приятно провести с тобой время. Я не знала, что это приведет ко всему этому...

— Я пытался предупредить тебя. — Он берет мою руку, подносит ее к губам и целует. Притянув меня к себе, прижимается к моим волосам, его теплое дыхание касается моего уха. — Я не хочу больше говорить об этом, Серена. Что сделано, то сделано.

Через несколько минут Дерек засыпает, а я не могу заставить себя расслабиться. Моя голова занята мыслями, которые не хотят исчезать. Я чувствую себя виноватой.