Хонас и розовый кит

Пабло продал шестьсот тракторов по самым низким в мире ценам. Бизнес он основал без какого-либо первоначального капитала. Он брал с клиентов предоплату в размере тысячи долларов и обещал поставить сельскохозяйственную технику через три месяца. Зная, что по самым низким ценам тракторы продаются в Чехословакии, он отправился туда с собранными деньгами. Он подписал договор с заводом на покупку в рассрочку. Однако производители обязались поставить продукцию только через полгода. Пабло рассчитывал, что заказчики смиренно дождутся прибытия товара.

Я принимал в офисе разгневанных фермеров. Предлагал им эспрессо и объяснял:

– Порт Владивостока во льду. Нужно дождаться, пока он растает и корабль с машинами поднимет якорь.

Меня поражало то простодушие, с которым они верили моим словам.

– Какую причину мне выдумать через месяц? – спрашиваю я Пабло.

– На корабле произошла авария посреди Японского моря. Придумай ураган или что-то вроде того… Эти невежды заслуживают обмана. Даже школьники знают, что Чехословакия находится в центре Европы.

– Если они заглянут в атлас, то перестанут верить твоим оправданиям.

– Никто не будет возмущаться, потому что прибытие тракторов никого не обрадует. Какое применение они найдут им дома? Им хватит ума не использовать их в сельском хозяйстве, поскольку общеизвестно, что единственной рентабельной культурой является кока. Большинство клиентов купили продукт, чтобы прикинуться крестьянами и взять стимулирующий заем на посевную, который выдает министерство. На полученные деньги они покупают роскошные машины или делают инвестиции в черный рынок. Короче говоря, меня никто не будет беспокоить.

– Дела ты ведешь гениально, – сказал я.

– Отцовская кровь дает о себе знать. Не понимаю, как он только мог заподозрить, будто я сын булочника из пекарни на углу.

Из всех, кого я знал, Пабло обладал самым корыстным умом, настоящим игровым автоматом, установленным в человеческой голове. Но талант не гарантировал ему успеха, наоборот, итогом всех его начинаний был крах. Не было таких легко осуществимых спекуляций, которые Пабло не провалил бы с треском. Однако ничто не могло убавить его оптимизма и желания пуститься в новую аферу.

Заварив кашу, Пабло обычно делегировал полномочия какому-нибудь подчиненному, как сейчас, например, заниматься импортом тракторов поручил мне. В свою очередь, я переложил ответственность за это дело на рыжеволосую секретаршу.

Пабло занимался верховой ездой, играл в карты или развлекался с проститутками. А я в это время сочинял витиеватые сонеты для Хулии, которые, не перечитывая, кремировал с помощью зажигалки «Дюпон».

В пригороде у «Агри-Интернасиональ» был склад, который я присвоил и превратил в полигон любовных стрельбищ. Под навесом издыхали шесть проржавевших бесхозных тракторов, которые Пабло раздобыл непонятно как. Большую, чем навес, ценность представляла сторожка несуществующего охранника, где я обнаружил полутороспальную кровать, застеленную обманчиво-чистым бельем, от контакта с которым мы заразились чесоткой, словно клиенты самого дешевого борделя.

Какое приятное жжение она вызывала! Продление акта любви. Почесываясь, я вспоминал о Хулии и веселился тому, что разделял с ней страстный зуд. Чтобы продлить это удовольствие, я пренебрегал лечением.

– Какая, к черту, романтика! Что забавного ты нашел в чесотке? – спросила меня Хулия.

– Общие проблемы объединяют влюбленных…

Я даже перестал принимать лекарства, чтобы наслаждаться этим божественным пощипыванием.

Ее глаза яростно заблестели, и она сказала:

– Подлец! Я никак не могла понять, почему не могу вылечиться. Я прокипятила одежду. Поменяла постельное белье. Мазалась вонючими лосьонами. И все напрасно! Теперь понятно почему. Мой романтичный кавалер даже ванну не принимает. И при каждом объятии осыпает меня этой дрянью. Не прикасайся ко мне! Я сейчас же ухожу домой. Чтобы я не видела ни одного комариного укуса на твоей коже, когда встретимся в следующий раз.

Я расстроился. Было очевидно, что Хулия меняется. Она больше не довольствовалась «раем в шалаше». Мы выросли. От детства нашей любви остались воспоминания и альбом с разноцветными презервативами. Наша страсть вступила в эпоху зрелости. Хулия начала принимать контрацептивы, вызывавшие у нее головные боли, тошноту, приступы плохого настроения, отеки ног, учащенное сердцебиение, риск тромбофлебита, из-за которого ей пришлось бросить курить, ненависть к мужчинам. Ей взбрело в голову, что она проститутка. Она старалась убедить меня в своем грехопадении, в том, что превратилась в неразборчивую и оттого несчастную девушку.

– Давно я не чувствовала себя такой вульгарной и продажной. До тебя только Роли, кадет, так меня унизил, в тот раз, когда заставил переспать с солдатами и сержантом.

– Хулия, ты уверяла, что между тобой и взводом ничего не было.

– Я не доверяла тебе настолько, чтобы рассказать правду, дорогой. К счастью, сволочь Роли погиб во время военных маневров.

– Я не планирую умирать в ближайшие восемьдесят лет, – заявил я ей, чтобы разрушить иллюзии.