Хонас и розовый кит

– Я люблю решать вопросы быстро. Ненавижу терять время на школьные ухаживания, – объяснил он.

Можно было ожидать, что, узнав Ликурга получше, Ольга в нем разочаруется. Но все произошло с точностью до наоборот. Ольга привязалась к нему, а он стал проникаться к ней ненавистью. Он ее ненавидел, потому что она обладала качествами, которых недоставало Хустине. Ольга была милой, сексуальной и умела шутить в постели. С ней можно было одновременно и заниматься сексом, и травить анекдоты. Хустина, напротив, всегда скучала и обдавала мужа холодом, секс с ней был делом чрезвычайно серьезным, сродни благодарственному песнопению. Рядом с Ольгой в глубине души он чувствовал необходимость задуматься над своей жизнью. Перебирая причины, по которым он до сих пор связан узами брака со своей ведьмой, он злился на девушку, потому что не находил поводов оставаться в браке, за исключением глупого сексистского упрямства.

– Смотрю, ты пышешь благополучием, – заметил он. – Держу пари, в банке тебе платят в долларах.

– Ты ошибаешься. Меня вышвырнули на улицу, – сообщил я ему.

– Судьба! Все твои начальники предпочитают видеть тебя по другую сторону входной двери. Устройся инспектором дорожного движения, и шеф будет тобой доволен.

Он дружески похлопал меня по спине и, выставляя на обозрение желтые зубы, отправился открывать дверь моей машины. И я понял, что, несмотря на весь кураж, он на самом деле любит Ольгу.

Глава XIX

Родственники не позволили мне насладиться праздностью и отдали в услужение Пабло дель Пасо-и-Тронкосо.

Мой шурин был состарившимся молодым человеком, которого принимали за брата, а не за незаконнорожденного сына Патрокла. Уцелевшие волосы на его практически лысой голове поседели рано и гармонично сочетались с белыми усами и мордой легавой собаки. Ответственность за преждевременное старение он возлагал на Патрокла.

– Знаешь, сколько мне лет? – спросил он однажды. – Двадцать девять. Я родился в один месяц и в один год с Талией. Но меня убедили, что я старше, чтобы скрыть походы отца налево. Из-за его вранья я считал себя на десять или пятнадцать лет старше. Когда у меня начали выпадать волосы, я подумал, что это естественный процесс. Мысли не было лечиться. Никогда ему этого не прощу.

– Потребуй, чтобы он оплатил тебе пересадку волос, – посоветовал я.

– Пересадка мне ни к чему, так делают только педики. Но отец просто так не уйдет от наказания… Никогда не мог понять, почему он не признавался Ире в изменах, ведь она ему нагло наставляет рога.

– Ира изменяет? Никогда не подозревал! – воскликнул я изумившись.

– Изменяет, как потаскуха. Помнишь парня, которого убило электричеством?

– Помню.

– Он был любовником Иры. Сомневаюсь, что его смерть была случайной… Патрокл специально приказал подвести ток к забору.

Меня не интересовали подробности романа Иры с погибшим парнем. Меня больше беспокоил Патрокл, но не его игры с электричеством, а возможное банкротство.

– Говорят, что твой старик прогорел.

– Не сомневаюсь. В последнее время он много транжирил. Пирамида и прочая дрянь. Фантастические проекты – признак надвигающейся катастрофы. Загибающиеся бизнесмены ведут себя как жабы. Видел, что они делают, когда пугаются? Они раздуваются и раздуваются. И если у них нет возможности сбежать, то они лопаются и разлетаются на тысячу кусочков.

– Патрокл превратился в бомбу замедленного действия. Хотел бы я быть подальше отсюда, когда прогремит этот ядерный взрыв, – сказал я, прикрывая рот ладонью, чтобы не засмеяться.

– И я хочу быть за тысячу километров от вас от всех, когда иссякнет вымя этой дойной коровы, – сказал Пабло.

– За себя я не боюсь. Меня беспокоят девочки, – заметил я.

– Папа сможет их прокормить, открыв школу для нуворишей. У нас куча богатых неотесанных толкачей, которым не мешало бы окунуться в цивилизацию и обзавестись хорошими манерами.

– Исключено. Он их ненавидит… Я боюсь, что Патрокл не перенесет краха.

– Не переживай, папашин бизнес не преподнесет нам сюрприза. Мы никогда не насладимся его громким и зрелищным провалом. Ему не достает опыта в этом деле. Самое время взять у меня пару уроков. Я оказываюсь банкротом каждые три месяца, и при этом не перестаю испытывать судьбу.

Пабло не врал, в финансовых провалах он был виртуозом. Я никогда не знал человека, более преуспевшего в разорениях, чем мой шурин. Предприятия века разваливались в его руках. Поставка гаитянской крови сорвалась, поскольку продукт свернулся. Тогда он продал его как бычью кровь консервному комбинату. С тех пор как мне стало это известно, я не ем кровяную колбасу.

Пабло сменил отрасль – принялся торговать тракторами. Его новая фирма «Агри-Интернасиональ» открыла офис в самом дорогом здании в центре города. Близорукая рыжеволосая секретарша, телетайп, который не работал, плакаты с изображениями пятнадцати моделей тракторов, машина для приготовления эспрессо.

Он нанял меня в качестве менеджера. Моя задача заключалась в том, чтобы врать покупателям, что их техника придет в следующем месяце.