Хонас и розовый кит

Вода больше не пенилась, сменила грязно-коричневый цвет на зеленый и успокоилась. Забрасываем удочки. Но ни одной рыбы глупее нас не нашлось. Ликург, потеряв приманку больше четырех раз, убедился в бесполезности нашей затеи и сказал:

– Я в лес. Возьму с собой ружье. Может быть, встречу какого-нибудь броненосца.

Он не предложил никому составить ему компанию. Спустя пару мгновений Ольга, менее изощренная в выдумках, заявила:

– Пойду поищу дикие фрукты. Может, мне повезет больше, чем утром.

Хулии сделалось противно от того, что они снова сбежали. Я также не спешил кричать «аллилуйя» из-за возможности интимной близости. Жара превращала любой контакт в потогонное упражнение. А ленивый и слабый ветер не освежал воздух. Хулия сидела рядом со мной с распущенными волосами и обезумевшим взглядом и глубоко дышала. Жара лишила ее сил. Перепады температуры она переносила хуже, чем экзотическая бабочка.

– Черт, не могу больше в одежде, – сказала она и принялась раздеваться.

Я наслаждался видом ее белых ягодиц, направившихся к дому. Вернулась она в голубом купальнике с довольной и жестокой улыбкой на лице.

– Пойдем окунемся, – предложила она.

– Не хочу. Не люблю холодное течение, – ответил я.

– Оно теплое.

– Я забыл дома плавки.

– Купайся в трусах, – настаивала Хулия.

– Мама запрещала мне купаться в нижнем белье.

– Признайся, ты боишься воды, – обвинила она меня.

– Не боюсь. Я каждый день выпиваю ее целый литр.

– Какой храбрец! Спорим, если ты зайдешь в реку, то пойдешь ко дну, как топор. И мне придется вытаскивать тебя за волосы, чтобы ты не захлебнулся, – предрекла Хулия. – Ты трус… Пошли, здесь нет кайманов, никто тебя не укусит.

– На настаивай. В школе я терпеть не мог географию. У меня были двойки из-за того, что я не запоминал названия рек. Для меня это не шутка. Купаться в реке – все равно что залезать в тарелку ухи. Мерзко.

– Можешь не объяснять, – сказала она. – Тебе нравится куриный бульон, он тебе по характеру больше подходит.

Не дожидаясь моего ответа, она бросилась в воду, оставив за собой пенный след. Она отплывала от берега и возвращалась, чтобы обрызгать меня водой, позабавиться надо мной. Спасли меня Ольга с Ликургом. Они вернулись довольные, в пропотевшей одежде.

– Что у тебя на шее? – спросила Хулия Ольгу.

Ольга, не имея под рукой зеркала, не могла себя оглядеть. И потому ответила вопросом на вопрос:

– А что там?

– Гигантский синяк, – нарочно преувеличила Хулия.

– Должно быть, это укус москита. В зарослях их миллионы, – предположила Ольга.

– Странный москит на тебя напал. Похоже, у него были губы и зубы, потому что след, который он на тебе оставил, похож на засос.

От смущения Ольга разразилась притворным смехом. Ликург вмешался в разговор, чтобы отвлечь внимание на себя.

– Можете считать меня выдумщиком, но здесь обитают огромные москиты. Они настолько сильные, что не кусают, а как будто выкачивают из тебя кровь шприцем.

Выдумка никого не насмешила, но Ликург продолжал:

– Без шуток, советую вам пользоваться репеллентами. До захода солнца здесь все так и будет кишеть насекомыми и другими тварями. Забыл вам сказать, что здесь проходил национальный съезд москитологов.

– Ты захватил с собой репеллент? – спросил я его.

– Нет, потому что не собирался им пользоваться. Хочу, чтобы они меня искусали, и остались волдыри. Тогда жена поверит, что я ночевал на природе.

– Вот до чего доводит инстинкт самосохранения, – заметил я.

Ликург не упустил случая похвастаться:

– Я никогда не боялся насекомых. Они такие мелкие. Единственная опасность, которую они представляют, это малярия. Но в этих необитаемых краях такого риска нет.

– Ошибаешься, – предупредила Хулия. – Я ею переболела. Если тебя укусит комар, насосавшийся моей крови, ты тоже заболеешь.

Ликург с трудом поборол панику. Он ушел в дом. Уверен, решил принять душ из репеллентов. К моему удивлению, Ликург вернулся в одних лишь плавках. По всей видимости, ему надоела жара. Он присоединился к Хулии. Мы с Ольгой расположились на берегу. В пятидесяти метрах плавала стая уток. От наблюдения за течением мы пьянели. Солнечные лучи, отражаясь в воде, слепили. Все вокруг вызывало тошноту. Гигантские насекомые, кипящая солнечная блевотная масса, зеленая вода и эти двое, резвящиеся в ней, как свиньи.

Ночи в этих местах обычно ясные и пугающие. В кромешной тьме дом мерцал тусклым светом, словно маленький фонарик посреди пустыни. В лесу шумели обезьяны. То там, то здесь взрывались светлячки. Привлеченные светом насекомые упорно бились в окна.

Дом, не оборудованный антимоскитными сетками, превратился в сауну. Если откроем окна, нас загрызут насекомые, если будем сидеть взаперти, утонем в собственном поту.

Первым снял рубашку Ликург. Он не постеснялся выставить напоказ свое пузо. Я решился последовать его примеру. Девочки нам завидуют, очевидно, им тоже жарко, но они не потеют, им очень хочется освежиться.