Хор больных детей. Скорбь ноября

Клэй выходит на крыльцо и садится на старую скамейку. Он внимательно смотрит на меня – как всегда, без выражения, но настороженно.

– Ты знаешь, чего я просто не выношу? – спрашивает Дарр.

– Фехтование, – отвечаю я.

– Нет, на самом деле не фехтование само по себе, а то, как оно происходит. Ты, похоже, уже забыл.

– Нет, не забыл. Ты ненавидешь фехтовальщиков, которые не имеют представления о суровой реальности, стоящей за этим видом искусства. Чтобы жить с клинком, надо иметь убеждения. Веру. Но эти игроки, они с таким же успехом могли бы бросать мяч в баскетбольные кольца или добега́ть до третьей базы. Они так и не усвоили постулаты и идеологию своей дисциплины.

– Ты повторил меня слово в слово!

– Мой маленький трюк.

У Дарра это вызывает смех. Он запрокидывает голову, громко ржет и хлопает меня по спине.

– Чертовски хорошо. Отвечать людям их же словами!

Клэй смотрит на всех мертвых птиц, и на его лице появляется выражение, которое другого могло бы смутить. Он по-прежнему не хочет принимать участия в делах ведьм, но попал в колесо, как и все остальные. Подхожу к нему и показываю на Дарра:

– Он опять толкует о фехтовании.

– Порой ему с собой не совладать.

– Ты сделал ему все эти тату?

– Он делает большинство из них сам, иголками для шитья. Лотти Мэй при надобности подправляет.

Предлагаю ему сигарету, и он идет дальше. У Клэя такой взгляд, будто он однажды убьет меня, хотя он не вполне понимает почему. У меня опять возникает чувство, что он проходил через подобное раньше. Хочется его об этом расспросить.

– Ты опять пришел сюда, – говорит он, – приставать к моей сестре.

– Нет, я хочу нанять лодку.

– Зачем?

– Ищу кое-что в пойме.

– Что же?

– Может, расскажу тебе как-нибудь.

Мы до сих пор ждем, когда обстоятельства разыграются определенным образом и картина станет полнее, пока не увидим все нити. Бескрылые поганки как-то связаны с безглазыми тритонами и пинками по собакам, моей бабушкой на крыше, моим отцом в недрах фабрики, плоским камнем, леденцом Евы.

Я поворачиваюсь и иду к магазинчику, но Лотти Мэй стоит по другую сторону проволочной сетки на двери. Стараюсь не замечать ее, но это невозможно. В последнее время она явно была занята.

Она толкает дверь бедром и приближается, не демонстрируя ни малейшего трепета. От нее пахнет спиртом, но это не алкоголь, а медицинский спирт. Лотти Мэй проколола себе пупок, и на животе теперь очень выразительная татуировка. Если это сделал Дарр, у него чертовски много талантов. В дизайне есть что-то каббалистическое, но не только. Может, это защитный символ или знак раскаяния.

По крайней мере, она больше не употребляет водку с лаймом. Одета весьма заманчиво, и аура уверенности в себе, которую она распространяет, делает ее вдвойне привлекательной. Лотти прошла новый курс подготовки для выполнения своей миссии. Перья ее коротких черных волос теперь в завитках, влажные пряди прилипли ко лбу. Она стоит в очень выразительной позе, с намеком на разврат и опасность. Господи, даже немногочисленные болотные шлюхи не умеют использовать сексуальность с такой идеальной отточенностью. Она нежно смеется, и я знаю, что эти силки расставлены на меня, и мне это нравится.

– Лотти Мэй?

– Привет, Томас, как ты?

Она наклоняется ко мне и вглядывается получше.

– О боже, что с тобой случилось? Твои брови. И шея – все обожжено.

К настоящему моменту и она, и весь город знают о детоубийце Херби, урагане душ и исчезновении моих братьев.

– Я в порядке. Просто пришел взять напрокат лодку у Дувера.

– Его нет здесь сегодня. Я работаю в магазине.

– Вот так всегда, когда я хочу нанять лодку.

От ее дыхания теперь исходит другой, еще более отвратительный запах – супа из бычьих хвостов. Опять вернулась к колдовству, может, теперь с помощью брата.

С нашими ведьмами она полностью разошлась. Последовала совету Клэя держаться подальше от сумасшедших старух и обнаружила, что без них способна на большее.

– Ты отправишься в пойму в полном одиночестве? Хоть раньше там плавал?

– Нет.

– Тогда заблудишься через десять минут, и тебя больше никто не увидит. Тут тысяча квадратных километров трясины. Как ты вообще себе это представлял? Аллигатор может перевернуть лодку одним ударом хвоста или просто схватив зубами за корму. И зачем тебе понадобилось отправляться в болото?

– Врач сказал, что мне необходимы физические упражнения.

– Наш док Дженкинс умеет только раздавать аспирин да чесать свои волосатые уши. Аренда лодки на вечер стоит пять долларов. Некоторые из монастырских ребят приезжают сюда по случаю – посмотреть на чудеса Господни в заливе, стать ближе к природе. Обычно Дувер при необходимости их сопровождает, но я могу поехать вместо него.

Она хочет стать живым соблазном, а так оно и есть. Не могу понять, почему все продолжается до сих пор. Это не имеет ничего общего с песнопениями и заклинаниями ведьм, танцевавших на лужайке в дождь. Я не уверен и в том, что здесь есть что-то личное. Может, больше нет никаких причин, мы просто запутались в силках и не можем найти способ, как из них выбраться.

Ее брат и Дарр прислушиваются к нашему разговору.