Хорошая дочь

Сэм воздержалась от комментариев. Она чувствовала себя виноватой за то, что вчера в дайнере поделилась информацией с Ленор, а ради Чарли не стала нарушать конфиденциальность. Правда, в отличие от Ленор, Чарли точно будет выступать на свидетельской трибуне. Сэм не хотела ставить Чарли в положение выбора между дачей ложных показаний и предоставлением сведений, которые могут склонить присяжных к вынесению смертного приговора.

В том числе и поэтому Сэм не стала заниматься уголовным правом. Она не хотела, чтобы ее слова могли реально влиять на выбор между жизнью и смертью.

Решив сменить тему, Сэм спросила:

— Что будем делать? Видимо, надо заняться организацией папиных похорон.

— Он уже обо всем позаботился. Все оплатил и обговорил все свои пожелания с похоронным домом.

— Он успел организовать собственные похороны, но не нашел времени составить завещание и форму «НР»?

— Расти всегда хотел уйти красиво. — Чарли посмотрела на стенные часы. — Церемония начнется через три часа.

Для Сэм это известие было как удар под дых. Она думала, что сегодня будет искать гостиницу.

— Почему так быстро?

— Он не хотел, чтобы его бальзамировали. Сказал, что это ниже его достоинства.

— И один день нельзя было подождать?

— Он хотел, чтобы все было быстро, чтобы ты не считала, что должна приехать, и не переживала, что у тебя не получается. — Чарли выключила телевизор. — Он вообще не любил ничего затягивать.

— Не считая своих идиотских историй.

Чарли не стала упражняться в красноречии, а только пожала плечами.

Сэм прошла за ней на кухню. Села за стойку. Она смотрела, как Чарли протирает поверхности и загружает посудомоечную машину.

— Я думаю, он не мучился, — сказала Сэм.

Чарли взяла из шкафчика две кружки. В одну из них налила кофе. Другую наполнила водой из-под крана и поставила в микроволновку.

— Ты можешь уехать после похорон. Или до них. Я не думаю, что это имеет значение. Папа не узнает, а тебе все равно, что подумают местные.

Сэм проигнорировала это язвительное замечание.

— Бен так по-доброму помог мне вчера вечером, до того как ушел.

— Где твой чай? — Чарли принесла сумочку Сэм со скамейки у входа. — Где-то здесь?

— В боковом кармане.

Чарли достала пакет с зиплоком и подвинула его сестре.

— Можно мы просто признаем, что Бен здесь не живет, и не будем это обсуждать?

— Мне кажется, мы так и делаем. — Сэм достала чайный пакетик. Бросила его Чарли. — У тебя есть молоко?

— Откуда у меня молоко?

Сэм одновременно пожала плечами и покачала головой.

— Я не забыла, что у тебя непереносимость лактозы. Я подумала, может, Бен… — Она поняла, что объяснять бесполезно. — Давай попробуем прожить этот день, не поссорившись. Или не продолжая вчерашнюю ссору. Или как это у нас с тобой называется.

Микроволновка запищала. Чарли нашла прихватку. Поставила кружку на стойку. Достала из шкафчика блюдце. Сэм разглядела ее старую футболку со спины. Чарли нанесла на нее переводными буквами неофициальное название своего математического кружка: «Квадратный Трех Член».

— Что будет с Келли Уилсон? — спросила Сэм. — Дело возьмет тот алкоголик, Граль?

Чарли обернулась. Поставила кружку перед Сэм. Зачем-то накрыла ее блюдцем.

— В Атланте есть один человек, Стив ЛаСкала. Я думаю, что смогу убедить его заняться ее делом. Возможно, он позвонит задать тебе несколько вопросов.

— Я дам тебе мой номер.

— У Бена есть.

Сэм поставила блюдце рядом с кружкой. Стала окунать пакетик в воду и вынимать его.

— Если этот ЛаСкала не возьмется на волонтерских началах, я ему заплачу.

Чарли фыркнула.

— Это будет стоить больше миллиона баксов.

Сэм пожала плечами.

— Папа хотел бы, чтобы я это сделала.

— И с каких пор ты делаешь то, что хочет папа?

Сэм чувствовала, что их хрупкое перемирие трещит по швам.

— Папа любил тебя. Это была одна из последних тем, что мы обсуждали.

— Даже не начинай.

— Он о тебе беспокоился.

— Меня достало, что все обо мне беспокоятся.

— От имени всех хочу заявить, что нас это тоже достало. — Сэм подняла на нее глаза. — Чарли, то, о чем ты переживаешь, что бы это ни было, не стоит того. Этот твой гнев. Твоя тоска.

— Мой отец умер. Мой муж от меня ушел. Последние несколько дней были самыми дерьмовыми с тех пор, как ты схлопотала пулю, а мама умерла. Извини, что я не прыгаю от радости за тебя, Сэм, но мне уже просто насрать.

Чарли глотнула кофе. Посмотрела за окно. К кормушке слетелись птицы.

Сэм поняла, что пора сказать сестре про Антона: вероятно, другой возможности не будет. Ей хотелось, чтобы Чарли знала, что она понимает, что значит быть любимой и в какую тяжелую ответственность иногда превращается эта любовь. Они могли бы обменяться секретами, как в детстве: «Я расскажу тебе, в какого мальчика я влюбилась, если ты расскажешь мне, почему Гамма наказала тебя на три дня».

— Расти сказал, что письма от Захарии Кулпеппера ничего не значат. Полиция в курсе. Он просто отчаявшийся зэк. Пытается нас раздразнить. Не дай ему победить.

— Я думаю, перед смертной казнью все награды отбирают. — Чарли поставила кофе на стол. Скрестила руки. — Ну давай. Что еще он сказал?

— Он рассказывал мне о смертной казни.