Хорошая дочь

— Я видела, как они целились тебе в грудь, Шарлотта. Шестеро мужчин с винтовками наготове и пальцами на курках, готовые убить тебя в любую секунду, пока я стою во дворе и заламываю руки, как беспомощная старуха.

Чарли вдруг поняла, что Ленор не злится. Она страшно напугана.

— О чем ты вообще думала? — требовала ответа Ленор. — Зачем рисковать жизнью? Что там было такого важного?

— Ничего такого важного.

Чарли и так уже было очень стыдно, а тут еще по щекам Ленор покатились слезы.

— Прости. Ты права. Не надо было мне этого делать. Ничего этого. Я дура и идиотка.

— Полная. — Ленор взяла туалетную бумагу и отмотала кусок, чтобы высморкаться.

— Пожалуйста, наори на меня, — попросила Чарли. — Не могу видеть тебя такой расстроенной.

Ленор глядела в сторону, а Чарли хотелось утонуть в море ненависти к себе. Сколько раз у нее были точно такие же разговоры с Беном? Тот случай в магазине, когда Чарли толкнула мужчину, который ударил свою жену. Или чуть не попала под машину, пытаясь помочь какому-то водителю с неисправным автомобилем на обочине. Спорила с Кулпепперами, встретив их в центре города. Ездила в Низину посреди ночи. Тратила свою жизнь, защищая грязных наркош и кровожадных ублюдков. Бен говорил, что Чарли побежит и сунет голову под бензопилу, если обстоятельства сложатся соответствующим образом.

— Не будем же мы обе реветь, — сказала Ленор.

— Я не реву, — соврала Чарли.

Ленор передала ей туалетную бумагу.

— Почему ты считаешь, что он психопат?

— Я не могу об этом говорить. — Чарли застегнула джинсы и пошла к раковине помыть руки.

— Мне стоит беспокоиться о том, что ты возьмешься за старое?

Чарли даже думать об этом не хотела.

— У камер наблюдения есть слепая зона.

— Это тебе Бен сказал?

— Ты знаешь, что мы с Беном не говорим о делах. — Чарли вытерла подмышки намоченным бумажным полотенцем. — У психопата мой мобильник. Мне надо его заблокировать и купить новый. Я сегодня два заседания пропустила.

— Суд закрылся, как только появились новости о стрельбе в школе.

Чарли вспомнила, что это стандартная процедура в подобных случаях. Один раз уже была ложная тревога. Как и Эва Уилсон, она с трудом верила в реальность происходящего.

— У тебя на столе контейнер с двумя сэндвичами. Если ты их съешь, я схожу в магазин и куплю тебе телефон, — предложила Ленор.

— По рукам, — согласилась Чарли. — Послушай, прости меня за сегодняшнее. Я постараюсь так больше не делать.

Ленор закатила глаза.

— Ну да.

Чарли подождала, пока Ленор закроет дверь, и продолжила свое импровизированное подмывание. Протирая интимные места, она изучала свое лицо в зеркале. Выглядела она все хуже и хуже. Под каждым глазом — по синяку, как у жертвы домашнего насилия. Переносица темно-красного цвета, с горбинкой вдобавок к той горбинке, что осталась после прошлого перелома.

Она спросила у своего отражения:

— Может, хватит уже быть такой дурой?

Отражение смотрело на нее так же недоверчиво, как и Ленор.

Чарли вернулась в свой кабинет. Вывалила содержимое сумки, чтобы найти ключи. Потом пришлось думать, как засунуть все обратно. Потом она поняла, что Ленор уже открыла дверь, потому что Ленор всегда была на два шага впереди. Чарли бросила сумку на диван у двери. Включила свет. Ее стол. Ее компьютер. Ее кресло. Приятно быть среди знакомых вещей. Офис не был ей домом, но она больше времени проводила здесь, особенно с тех пор, как Бен переехал, так что это было лучшее из возможного.

Она впихнула в себя один из оставленных Ленор сэндвичей с арахисовым маслом и джемом. Просмотрела электронную почту и ответила на имейлы с вопросом, все ли у нее в порядке. Ей надо было бы прослушать голосовую почту, обзвонить подзащитных и узнать в суде, на какое число перенесены заседания, но ее все еще трясло, и сконцентрироваться было трудно.

Гек почти признался, что забрал орудие убийства с места преступления.

Но зачем?

Вообще-то лучше было бы спросить «как?».

Револьвер — немаленькая штуковина, и, учитывая, что это орудие убийства, полицейские должны были сразу же начать искать его. Как Геку удалось протащить его за пределы здания? В штанах? Засунув его в сумку ничего не подозревающего врача «Скорой помощи»? Возможно, пайквилльские полицейские предоставили Геку свободу действий. Вряд ли они стали обыскивать мирного гражданина, которого сами только что ранили. Кроме того, Гек стер снятое Чарли видео, тем самым доказав, что он на их стороне — с учетом того, насколько мистер Гекльберри верил в существование сторон.

Но агенты Дилия Уофорд и Луис Эвери не были ничем обязаны мистеру Гекльби. Так что они мариновали его четыре часа, пока дырка от пули в его руке медленно сочилась кровью. Вероятно, они подозревали, что он взял пистолет, а также что местные копы как идиоты разрешили ему выйти из здания, не обыскав.