Хорошее настроение: Руководство по борьбе с депрессией и тревожностью. Техники и упражнения

Я пришла к выводу, что я, возможно, подавляю гнев… потому что всегда боюсь – а что будет, если я выражу плохие эмоции? Я так и не научилась выражать гнев конструктивно. Раньше, когда я злилась или расстраивалась, у меня было три варианта реакции.

Первый – устроить истерику. Обычно в таких случаях я ору, бешусь, ругаюсь или плачу. После устроенной сцены мне становится стыдно и неловко. Мне физически от этого плохо, и у меня потом часто болит голова.

Второй – дуться. Вместо того чтобы высказать, что у меня на душе, я ною и обижаюсь. При этом я испытываю чувство вины – я же знаю, что веду себя как дура.

Третий – делать каменное лицо. Эта тактика у меня отработана на отлично. Если кто-то меня ругает или кричит на меня, я сохраняю внешнее спокойствие, пока собеседник не проорется. После этого я чувствую горечь и отвращение, внутренне принимая на себя всю вину за то, что его расстроило. Обычно я извиняюсь и рассыпаюсь в заверениях, что разберусь с проблемой. Так я обычно реагирую на конфликты с коллегами и родителями пациентов. После этого у меня болит челюсть из-за стиснутых зубов.

В последнее время мне кажется, что я могу потерять контроль над собой, позволив себе почувствовать гнев. Боюсь, я кого-нибудь ударю, если не буду держать себя в руках. Иногда мне хочется кого-нибудь избить до полусмерти. Такие порывы меня пугают, мне за них стыдно. Мне кажется, что я заслуживаю наказания.

Я согласна с вами, я не прилагаю никаких усилий и не пытаюсь что-то изменить, а просто плыву по течению. Я почти что фаталистка. Когда кто-то плохо со мной обращается, это только усиливает мою уверенность, что я и не заслуживаю лучшего.

Я был потрясен этим разбором. Он показался мне точным, и я увидел, что Сьюзен способна на довольно честный самоанализ. Любой, кто может говорить о себе с такой прямотой, обладает огромным потенциалом для роста. Некоторые люди, даже чувствуя себя несчастными, так боятся меняться и так цепляются за прошлое, что сопротивляются терапии. Иногда они отрицают свои проблемы или настаивают, что во всем виноваты окружающие. Другие люди, такие как Сьюзен, соглашаются: «Да, я такая. Я признаю это, и мне больно». В их случае возможны серьезные личностные изменения.

Когда мы обсуждали ее анализ, стало ясно, что у Сьюзен «конфликтофобия». Она очень сильно боится разногласий, разговоров на повышенных тонах и т. д., поэтому изо всех сил старается их избегать. Это все равно что пытаться убежать от чудовища в кошмаре – будто вязнешь в липкой патоке. Хотя Сьюзен твердит себе, что надо стараться всегда быть приветливой и жизнерадостной, иногда она просто не может не злиться. Ее охватывает гнев – а она не знает, что делать. Впадая в истерику, обижаясь или молча сдерживаясь, она лишь чувствует себя еще более несчастной. Самобичевание тоже не помогает.

Сьюзен согласилась, что важная цель ее терапии – научиться общаться с людьми более открыто, и это сильно изменит ее профессиональную и личную жизнь. Затем мы решили закончить анализ ее негативных мыслей о лаборатории.

Третья автоматическая мысль Сьюзен выглядела так: «Видимо, я некомпетентна. Я должна была раньше позвонить в лабораторию».

Какие искажения есть в этой мысли?

1.

2.

3.