Хороший тон. Разговоры запросто, записанные Ириной Кленской

Император облачён в боевые доспехи, покрытые рельефными изображениями, на груди Петра – лента ордена Андрея Первозванного, высшего ордена России, учреждённого в 1698 году самим Петром Великим. Пётр изображён в латах: на одной стороне – Полтавская битва, а на другой – Пётр в императорской короне и мантии высекает из глыбы камня фигуру молодой женщины в доспехах и со скипетром в руках, «она представляет Россию, которую Ваше Величество вычищает, то есть высекает из камня новую, обновлённую, великую державу». Тончайшие детали, множество глубоких смыслов, выраженных в скульптуре, восхищают. Но главное, что удалось Растрелли, – лицо Петра и его глаза: «Я попытался изобразить императора во всей силе творческой деятельности». Лицо человека страстного, гордого, дерзкого; его стихии – огонь и вода, храбрость и буйство: «Царь, исполненный энергии необычайной, силы духа необъятной».

О нём многое говорили и говорят.

Он дико застенчив и дико бесстыден, по словам его лейб-медика, «в теле Его Величества целый легион демонов».

Он сочетает в себе силу и слабость. Он сентиментален и жесток, жалеет ласточку, взятую для опытов, и издаёт указ «Об вырывании каторжникам ноздрей».

Он набожен – поёт на клиросе, сочиняет молитвы и… кощунствует на Шутовском соборе.

Он окружил себя масками, и «царь-плотник» не есть ли тоже маска?!

«Пётр – конечно же, человек гениальных способностей, но он – человек ненормальный, часто пьяный, неврастеник, страдающий припадками тоски и буйства» (Борис Пильняк).

«Реформа Петра была борьбой деспотизма с народом, с его косностью. Он надеялся грозою власти вызвать самодеятельность в порабощённом обществе и через рабовладельческое дворянство водворить в России европейскую науку, народное просвещение. <…> Он хотел, чтобы раб, оставаясь рабом, действовал сознательно и свободно. Совместное действие деспотизма и свободы, просвещения и рабства – это политическая квадратура круга, загадка, которая решается и доселе не разрешённая» (Василий Ключевский).

«Пётр… весь узел русской жизни сидит тут» (Лев Толстой).

«Благодаря Петру мы стали гражданами мира» (Николай Карамзин).

«Пётр I не страшился народной свободы, неминуемого следствия просвещения, ибо доверял своему могуществу и презирал человечество» (Александр Пушкин).

И в то же время:

…Его глаза
Сияют. Лик ужасен.
Движенья быстры.
Он прекрасен.
Он весь как божия гроза.

Пётр, увиденный Растрелли, именно такой человек, и мы смотрим на него, вспоминаем, размышляем, ужасаемся и восхищаемся, гордимся и негодуем – думаем о своём отечестве. И разве не цель музея напоминать о прошлом, изучать его, понимать и сострадать?

В 1711 году по проекту Доменико Трезини началось строительство каменного Зимнего дворца. В 1718 году – окончательное торжественное новоселье.

Как жил Пётр? В Эрмитаже удалось воссоздать атмосферу петровского быта. Его личные покои – шесть низеньких маленьких «камор», отделанных голландскими плитками очень хорошей работы. Пётр боялся больших пространств и высоких потолков, ему было комфортно и безопасно в помещениях небольших, но уютных, удобных и красивых, и поэтому основную, жилую часть Зимнего дворца архитектор Георг Маттарнови строил по плану, разработанному самим Петром.

Георг Иоганн Маттарнови – немецкий архитектор, скульптор, приглашённый Петром. Ему принадлежит проект планировки Адмиралтейской стороны. К сожалению, из его проектов сохранились лишь здание Кунсткамеры (кабинет редкостей) и фрагмент Зимнего дворца. Но строил он много: и жилые дома на Петроградской стороне, и дом генерал-прокурора Павла Ягужинского на Дворцовой набережной.

Сохранились рисунки и чертежи царя. Пётр любил море и спроектировал свои покои в виде адмиральского блока на стопушечном корабле. «Малые палатки», как называл Пётр своё жилище, были очень удобны во всех отношениях: оснащены центральным отоплением, был устроен водопровод с горячей и холодной водой, действовала канализация – как было принято в любимой Петром Голландии. Кабинет Петра – маленький, примерно 15 метров. В окна были вставлены особые волнистые стёкла, называемые «лунными», и днём, особенно если светило солнце, они весело переливались всеми цветами радуги. Главный предмет в кабинете – «конторка» – стол-бюро, который Пётр заказал в Лондоне. Ему нравилось трудиться за столом: он чертил схему кораблей, подписывал законы, работал над планом Кронштадта, подписал указ «Об учреждении Академии наук» в 1724 году. Над конторкой – янтарное зеркало, подарок прусского короля Фридриха I.