Хосе Рисаль

Но все это впереди. Рисаль глубоко разочарован кажущейся неудачей романа. Это наслаивается на прочие беды и углубляет состояние депрессии, в которой пребывает Рисаль. В письмах душевный кризис проявляется особенно отчетливо: все чаще Рисаль говорит о безысходности, его преследует мысль о смерти. Второй роман он посвящает памяти казненных мучеников 1872 года — Гомесу, Бургосу и Саморе. Он не раз возвращается к мысли о том, как встретит смерть, сравнивает себя с «тремя мучениками»: «Если бы Бургос, умирая, проявил смелость Гомеса (ошибка Рисаля — Гомес перед казнью лишился рассудка, мужественно вел себя Самора. — И. П.), филиппинцы наших дней были бы иными. Однако неизвестно, как управлять собой в такой высший миг, и, возможно, я, столько думающий об этом, поведу себя в подобный момент еще трусливее, чем Бургос. Жизнь так хороша, и так страшно быть казненным молодым, полным надежд…»

Уподобляя себя Бургосу, Рисаль считает, что и он кончит свои дни в 30 лет[31]. «В детстве, — пишет он в эти тяжелые дни, — я твердо верил — сам не знаю почему, — что не переживу тридцати лет». В 1891 году, принесшем Рисалю столько несчастий, ему как раз исполняется тридцать лет. Рисаль готов к смерти, ждет ее, она его не страшит. Ведь он — Лаонг Лаан, «давно обреченный». По мере приближения рокового 1891 года, который он сам назначает себе как год смерти, в его письмах все чаще появляются мысли такого рода: «Надо ехать на Филиппины и дать там убить себя за свои убеждения; умираешь только один раз, и если умираешь без смысла, теряется прекрасная возможность, которая уже никогда не представится… Раз уж суждено умирать, надо умереть в своей стране и за свою страну».

В октябре 1891 года жестоко разочарованный Рисаль, преследуемый неотступной мыслью о смерти, выезжает в Гонконг с почти полным тиражом только что отпечатанного романа (лишь несколько экземпляров он разослал друзьям в Европе — на сей раз он хочет доставить весь тираж на Филиппины, ведь роман — руководство к действию). Завершается второй европейский период творчества Рисаля. Уже с борта парохода он пишет Блюментритту: «Чем ближе я к своей родине, тем сильнее желание вернуться на Филиппины. Я знаю, все считают это глупостью. Но что-то толкает меня. Что это — судьба или несчастье? Не могу не увидеть родину».

ОТ ГОНКОНГА ДО ДАПИТАНА

И возможно, домой возвратившись,

не найдет он родного угла,

а увидит руины под снегом,

и могилы, и ту, что его предала.

Хосе Рисаль. Песнь странника

Рисаль поднимается на борт в крайне угнетенном состоянии духа. Но ничто не действует на него так успокаивающе, как морские путешествия. Вот и сейчас он быстро восстанавливает душевное спокойствие, чему способствует размеренный ритм жизни. Он плывет на пароходе «Мельбурн», конечно же, первым классом — ведь он так любит комфорт. О комфорте позаботился Хосе Мария Баса, знающий привычки своего друга. Рисаль любуется морскими видами, записывает в дневнике: «Прекрасный закат: фиолетовые облака отделены от горизонта оранжевой полосой. Вот на фиолетовых облаках появились золотые блики, и море начинает полыхать огнем… Солнце садится и становится все краснее, а оранжевая полоса — ярче». Отметим насыщенную цветовую палитру в описании Рисаля — его не привлекают переходы, полутона, он отмечает только яркие цветовые контрасты, столь любимые филиппинцами. По той же эстетике контрастов он строит и свои произведения. «Красивое — значит яркое и контрастное» — таково эстетическое кредо филиппинцев.

В первом классе восемьдесят пассажиров, народ образованный, и Рисаль, верный своей привычке не упускать случая завести знакомство, быстро сходится почти со всеми. На палубе первого класса часто прогуливаются мужчина и женщина, судя по всему — английская супружеская чета. Сочтя момент благоприятным, Рисаль подходит к ним, вежливо приподнимает котелок и просит разрешения представиться. О да, он понимает, что представляться самому — некоторое нарушение респектабельности, но ведь им предстоит длительное совместное путешествие, и кто знает, может быть, общение с попутчиками скрасит долгий путь… Возражений нет — Ада и Уильям Прайер в значительной мере утратили английскую чопорность. Ведь Уильям с 1878 года живет на Северном Борнео, Ада всегда при нем. Он служит в пароходной компании, фрахтует суда, но вот теперь решил заняться освоением земель на Северном Борнео. Он возвращается из Лондона, где директора компании одобрили его проект и обещали всяческое содействие. Где именно будут осваиваться земли? Возле Сандакана, новая компания будет называться «Бритиш Норс Борнео девелопмент корпорейшн». Уильям станет ее управляющим. Но вот беда — район этот малонаселенный, народу явно не хватает.