ХОСПИС. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ПРЕИСПОДНЮЮ!

Зарина выбежала из кухни в гостиную и осмотрелась.

- Анатолий – врач-травматолог, но попроще своей сестрицы, так, ни рыба ни мясо. Как новеньких заселяют, они всегда приезжают, осматривают. Как происшествие какое-нибудь, они тоже здесь. А один раз поздно вечером иду и глазам своим не верю: маршируют на второй этаж. И ведь видела, как они уезжали! Партизаны, одним словом. Да все они здесь одним миром мазаны! Никуда не выпускают, представляешь? Кому что надо, ну, мыло там, или шампунь, или носки, к примеру, Настьке говорят, и она покупает. А сами мы не имеем права. Как тюрьме. Ещё вышку, собак и расстреливать из автомата. Хуже всех Арсений. Весь в своего папашу-подлеца. Хитрый! Так ведь от осинки не родятся апельсинки. Хотела я уйти, да не тут-то было. Он мне: «Пока положенных сорок пять дней не отработаешь, денег не получишь». Вот так вот. А здесь то мертвец ходит, то маньячка душит. То лысая!

Мария вздрогнула.

- А кто эта лысая?

В гостиной послышались шаги, и Зарина поджала губы, показывая знаками, что потом расскажет. На кухню заглянула Анастасия, стрельнув глазами в Зарину.

- Вы не забыли, что рабочий день ещё только начался? Личные разговоры сейчас – это саботаж. Мария, нужно промыть батарею.

Мария с готовностью пошла за ней.

…

Возле кабинета Арсения внизу стены висела батарея, неприглядно выделяющаяся на общем фоне наглой роскоши. Батарея была чугунная. Крепкая, конечно же, надёжная, но старая. Её функция была определена как «запасной вариант», и сейчас её нужно было просто привести в человеческий вид.

Мария, надев перчатки, принялась драить её мыльной водой. Хлорку Арсений брать запретил. (И правильно! Здесь столько немощных, дышащих на ладан, так что ни в коем случае не допускать аллергии, не говоря уж об отравлении).

Из кабинета доносились голоса. И было понятно, что разговор идёт о Мавре. Скрипучий женский голос взывал к разуму.

- Вы поймите, это недоразумение! – умоляюще скрипела женщина за дверью – Мамочка чудный, добрый человек. Они никогда, никого не обижала. Ничего мы не скрываем! Ни в каком психоневрологическом интернате мамочка не жила. И медицинская карта настоящая!

Послышалась возня, и уверенный металлический голос Лоры Арсеньевны твёрдо заявил, что запрос сделан, и госпожа Мавра лечилась в психоневрологическом интернате номер семь, более того, её содержали в палате для буйных. Было слышно, как женщина пыталась протестовать, уверяя, что всё это наглая ложь и наговор, и как спокойно и размеренно ставил её на место Арсений. Он парировал фактами. «Даже группа крови в карте не та указана!» А они, сотрудники хосписа, уже провели забор крови, и анализ вот здесь, на столе, и проверить можно запросто. Как же карта не поддельная? Арсений также заметил, что нужно, вообще-то, обратиться в полицию, чтобы уточнить, какие и когда находили трупы задушенных, зарезанных, а убийцу не нашли, и что есть тут одна на примете, маньячка, которая вполне могла безобразничать кидаться на людей. Женщина возмущённо заскрипела, что это всё козни интернатского психиатра, что это он невзлюбил её мамочку и теперь наговаривает. Потом она сбавила тон и принялась униженно просить оставить госпожу Мавру в хосписе, чтобы она последние свои денёчки прожила в хороших условиях. «Здесь так красиво. И кормят, как в ресторане!»

Мария усмехнулась про себя: «Почему бы тебе, голубушка, не оставить её у себя дома, если она такая безобидная?» Она помнила, что эта милашка делала с Татьяной. А та тоже в теле и завалить её крайне трудно. Мария была полностью согласна с Арсением, который не отступал ни на шаг, а мог бы уступить, ведь это его бизнес, и каждый постоялец здесь на весь золота, а он печётся о персонале. И Мария невольно прониклась к нему уважением, которое раньше представляло собой смесь интереса и, чего греха таить, вожделения.

Вдруг дверь отворилась и из кабинет вылетела высоченная дама в смешной детской панаме в крупный горох. «Яблоко от яблони», - подумала непроизвольно Мария.

За ней неспешно по-аристократически прямо вышел Арсений, а потом в дверях показались Лора с Анатолием. Они смотрели вслед Мавриной дочки и улыбались.

Мария тоже улыбнулась. А что? Смешно.

…

Татьяна уехала. Арсений не удерживал её, заплатил за отработанные дни. Было понятно, что после такого стресса оставаться тут не стоит. Хотя Зарина пыталась вразумлять, убеждая, что маньячку дочь забрала и что бояться больше некого. Татьяна никого не слушала, вызвала такси и, помахав всем рукой, скрылась за поворотом.

Провожали её Арсений и Мария. Они стояли за воротами и вели красивую светскую беседу. Марии не хотелось возвращаться в дом, и она всячески тянула время. Арсений чувствовал это, ему нравилось говорить ни о чём, и день наполнялся каким-то особым смыслом.

- Хотите кофе? – неожиданно спросил он.

Но идиллию прервали.

- Вот вы где!

За ворота выбежала Анастасия. Ей не понравилась увиденная сцена, и бросалось в глаза, что своё неудовольствие она не собирается скрывать.

- Мария! Почему вы здесь, а не с постояльцами?

Арсений счёл нужным вмешаться: