ХОСПИС. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ПРЕИСПОДНЮЮ!

Ей очень хотелось рассказать, как она до монастыря она попала попала в обитель милосердия, перевернувшую её жизнь. В тот период Марии было плохо, её уволили в очередной раз, внезапно, как расстреляли без суда и следствия, и она настойчиво искала работу, естественно, высокооплачиваемую (это же Москва!). Брела с Красной площади куда глаза глядят и набрела на сквер с клёнами и каштанами. Посмотрела на клумбы с розами, зашла в большой старинный храм, а потом пошла пить чай в трапезную. Одну чашку выдула, вторую. На пирожок денег нет, сидит за столиком, зубы – на полку. Посетители своё уже отъели и отпили и домой лыжи навострили, а она всё сидит. Тут к ней подходит Татьяна, красивая статная молодая женщина в белом платочке, хозяйка трепезной, и на блюдечке два пирожка-богатыря протягивает. «С картошкой и с капустой, угощайтесь», - говорит. Мария не выдержала и расплакалась, а Татьяна стала её успокаивать. И получалось у неё это как-то дружески, тепло, по-домашнему. И Мария неожиданно для себя спросила: «А рабочие вам не требуются!» Татьяна серьёзно отвечает: «Посудомойка». Мария, услышав, так обрадовалась, что не удержалась и обняла хозяйку. А потом стала здесь работать. И даже жила месяц до первой зарплаты у Татьяниной двоюродной сестры, которая снимала квартиру рядом с метро Домодедовская. И эти дни оказались самыми счастливыми в жизни Марии! Она уставала, очень уставала, когда отмывала с порошком пол, оттирала микроволновки. К вечеру – просто не человек, и тогда начинала петь, чтобы победить усталость. И побеждала! Какое же несравнимое удовольствие ей доставляло видеть блестящие начищенные ложки и вилки, чистые подносы, отскобленный пол. Но больше всего ей нравилось помогать детям с церебральным параличом, которых приносили родители на занятия (на территории обители работали реабилитационные кабинеты). Они заходили перекусить, и ребёнка следовало принять и усадить за стол. Мария чувствовала себя нужной как никогда! Её уже мало волновало, что зарплата посудомойки была мизерной, она вдруг прикоснулась к такому удивительному миру, незнакомому прежде. И перед глазами были сплошь человеческие судьбы. Татьяна, хозяйка трапезной, потеряла двоих детей. Раньше жила в Белоруссии, а когда душевная боль скрутила, духовник благословил ехать в Москву, сказав, что в Москве туго с настоящим хлебом. Она, не поняв его слов, уехала в неизвестность. Денег не было, жилья не было. Но она знала, что всё будет хорошо. Ведь за неё молится монах из Почаевской лавры, отец Игнатий! На последние деньги приехала в обитель милосердия, спросила, требуются ли рабочие, и её попросили подождать. Потом взяли паломницей, работать во славу Божию за койку и еду. Полгода так работала. Собралась было обратно домой, как вдруг предложение – трудиться в только что открывшемся в обители православном кафе. Она, учительница начальных классов, согласилась. И стала печь пирожки с разными начинками, хлеб без дрожжей (за таким хлебом выстраивалась длиннющая очередь) и при всё при этом умудрялась ещё и обслуживать покупателей. Люди так к ней привыкли! Без Татьяны и обед не обед. Этому поможет, другого поддержит.

В трапезную постоянно приходили обедать как простые прихожане, так и чиновники из разных министерств и ведомств (центр столицы, власть имущие рядом), хоть и принято про таких байки рассказывать, но это были люди, осознающие, что такое намоленное место (обитель милосердия стоит уже сто лет). Однажды проверяющая, которая строго бдила, чтобы всё было идеально, заглядывающая в трапезную каждый день и скрупулёзно изучающая ценники, кассовые чеки, соотношение количество и качество товара, санитарное состояние прилавка, зашла вновь. Она вошла во вкус: бесконечно делала замечания, зудела правильные вещи, и после её «сеансов добра и справедливости» сотрудники кафе находились в полуразрушенном состоянии, пытаясь прийти в себя. И на этот раз она привычно, как танк, стала давить Татьяне на психику. (Кафе было всегда в порядке, но идеальный порядок при таком напряжённом графике был возможен только в кино). Прямо в присутствии посетителей ревизорша начала тыкать пальцем: «Вот здесь у вас не так! И вот здесь не так!» И тут у Татьяны сдали нервы. Её духовник отец Игнатий всегда учил, что главные добродетели христианина – это терпение и смирение, но терпение у Татьяны лопнуло. Она жестом остановила ревизоршу и в лоб заявила: «Я просто скажу матушке, что я не справляюсь. Напишу заявление сегодня же. Пусть в обитель ищут нового руководителя в православное кафе». Что тут началось! Чиновники, важные дядьки в галстуках, как один, стали подниматься из-за столов и весьма угрожающе пенять ревизорше: «Вы что на неё наезжаете? Мы сюда ходим обедать каждый день, и нас устраивает и меню, и обслуживание. Если вы её не оставите в покое…» Ревизорша вмиг поняла, что с чиновниками связываться небезопасно, и поспешно ретировалась. И больше Татьяне не докучала!