Хождение в Кадис

Барбаросса сорвал с головы шапку и залепил ее прямо в середину одной из физиономий, а турок бросился в ноги другому молодцу и повалил его на землю. Того мгновения, когда нападавший отмахивался от шапки, Барбароссе было достаточно: он подскочил и так врезал ему под дых, что молодец немедленно согнулся пополам. Вырвав меч из ослабевших пальцев, Барбаросса обернулся ко второму противнику. Тот уже оседлал турка и собирался нанести смертельный удар. Бедолага даже не понял, что с ним произошло – Барбаросса взмахнул мечом, и отрубленная голова запрыгала по земле.

Турок вывернулся из-под валящегося обезглавленного тела и с восхищением посмотрел на Барбароссу.

– Откуда ты взялся, ангел смерти?! Дерешься, словно демон, так в Стамбуле никто не умет. Почему я о тебе не слышал?

Барбаросса пожал плечами.

– Ладно, после поговорим. Давай уносить ноги, пока тут не собралась толпа любопытных. Айда к нам на галеру, там тебя никто не достанет.

Барбаросса кивнул. Если судьбе угодно, пусть будет так.

Утром следующего дня от причала стамбульского порта незаметно отошла быстроходная галера «Приключение». Барабан глухо отстукивал ритм, и в такт его ударам равномерно поднимались и опускались длинные весла. Судно мягко неслось по воде, падавшие с весел капли искрились в лучах восходящего солнца мириадами серебристых брызг.

Барбаросса стоял на борту, вглядываясь в тянущиеся мимо берега. Что принесет ему новый день и новый поворот в жизни, он даже не мог предположить. Холодный ветер швырял в лицо колючую изморось и соленую морскую пену. Вместо летнего благоухания садов над Золотым Рогом плыли тяжелые запахи огромного города.

Вчера все складывалось легко и просто. Пробравшись к порту через кривые переулки и заболоченные корявые улицы, Барбаросса со спутником поднялись на галеру, тихонько покачивавшуюся возле одного из дальних причалов.

Узнав, что новичок ученик ясновидца из суфийского медресе, капитан галеры больше не стал ни о чем расспрашивать.

– Якуб рассказал мне, как ты дерешься. Нам нужны такие бойцы. – Он налил гостю вина из стоявшего перед ним кувшина. – Сколько времени ты прожил у святого?

– Примерно полгода, – ответил Барбаросса.

– Большой срок, – уважительно произнес капитан. – Я бы и одного дня не выдержал. Не стану выяснять, откуда ты и где научился так орудовать кулаками. Если пир взял тебя в ученики, значит, ты благочестивый мусульманин и преданный слуга Аллаха. Хочешь пойти с нами?

– А кто вы? – спросил Барбаросса. – Я про вас ничего не знаю.

– Нас называют пиратами, – усмехнулся капитан. – Но на самом деле мы воины султана.

– Как такое может быть?

– Видишь ли, наш благочестивый повелитель, да продлятся его годы, заключил перемирие с неверными и, в отличие от них, слово свое держит. А вот наемники рыцарей-иоаннитов с Родоса без конца грабят турецких купцов и даже осаждают наши крепости. Доказать вину рыцарей трудно, все делается чужими руками. Испанские военные каракки продолжают захватывать турецкие корабли, но чтобы избежать огласки и не оставлять свидетелей, команду безжалостно топят. Звери в образе человечьем!

Однако наш мудрый султан, да продлятся его годы, отыскал достойное противоядие. Для всего мира мы – пираты, вольный сброд морей. А на деле – воины Аллаха, выполняющие приказы повелителя. Наше жалованье – имущество, захваченное в бою. Поверь мне – хорошее жалованье.

Подгоняемая попутным восточным ветром галера резво неслась мимо крутых берегов Босфора, все дальше и дальше на запад, к простору Средиземного моря. Мускулистые руки десятков невольников, сидевших под палубой, толкали ее вперед и вперед. Скрипели уключины, бряцали ржавые цепи на руках и ногах рабов, то и дело раздавался пронзительный свист арапника, сопровождаемый сочными проклятиями надсмотрщика, и вслед за этим кто-то громко вскрикивал от боли. Надсмотрщик не знал жалости, сам из невольников, он провел за веслом на этой галере не один год. Возвеличенный милостью судьбы и страшась потерять сытное и спокойное место, он не давал спуску бывшим товарищам по несчастью.

К своему удивлению, Барбаросса вошел в жизнь пиратов так легко и плавно, как остро наточенный нож входит в свежий козий сыр. На галере «Приключение» текла некая отторгнутая от времени жизнь, подчиненная своим собственным законам, закрытое сообщество мужчин, очень напоминающее то, с которым он сталкивался в монастырях и медресе.

Среди пиратов Барбаросса считался почти святым, еще бы – ученик суфиев; после первого боя его авторитет стал непререкаемым, а после взятия крепости иоаннитов на одном из островков неподалеку от Родоса – взлетел до небес.

Крепость считалась неприступной и основательно досаждала воинам Аллаха. В ней после набегов укрывались мелкие отряды разбойников, грабящие купцов и нападающие на поселения правоверных. В плане она была пятиугольной, окруженной двухслойными стенами из тесаного камня, высотой двадцать три аршина. Стены укрепляли двадцать высоких квадратных башен, крытых рубиново-красной черепицей, видных с расстояния пяти переходов.