Хождение в Похъёлу

Первыми, кого они встретили, оказались собаки. Путники отдыхали, выбрав для этого ствол поваленного бурей дерева у самой тропы. Замшелый ствол был мягок и удобен. Каукиварри облокотился на толстый, в руку, сук и с наслаждением вытянул ноги. Левая, раненая, нудно саднила. Он задрал штанину, развязал обмотки, осмотрел и обработал рану. Но только успел вновь наложить повязку из вываренной ивовой коры, что выдал ему из своих запасов Тыйхи, как на них набежала свора разномастных собак Сууто. Они выскочили из-за поворота и сбились в кучу, ломая чинную цепочку: было видно, что неожиданная встреча обескуражила их. Затем, узрев, что особой опасности нет, собаки раздвинулись, пригнули головы и, грозно порыкивая, начали надвигаться на незнакомцев. Пойкко поднялся с бревна и цикнул на них. Собаки, скаля клыки, встретили его движение громким лаем. Пойкко замахнулся на них копьём исавори, но лишь ещё больше раззадорил свору.

— Ну-ну! — подал голос Каукиварри. — Не зли их напрасно, нам ведь ещё встречаться с ними в Саусурри, а тебе и жить там придётся. Полают для порядка и уйдут.

Он умолк и равнодушно отвернулся в другую сторону.

Пойкко задиристо посмотрел на собак, надменно хмыкнул — дескать, если б не дед, уж я бы задал вам — и вернулся на место. Псы действительно покружили вокруг, немного полаяли на словно не замечающих их Пойкко и Каукиварри и потрусили по тропе прочь от стойбища.

— Исавори, — вглядываясь в деревья, подал голос Пойкко, — а Саусурри, оно большое? Много там народу живёт?

Старик покусал вислый ус.

— Стойбище, как стойбище. У Сууто, вообще, три стойбища, род их большой. Однако, теперь в Саусурри людей много. Посвящение близится. Сууто все собрались, должно быть, а ещё гости, ещё и мы с тобой. Так что народу нынче хватает.

Заметив тень страха и неуверенности в глазах внука, Каукиварри весело прибавил, ободряюще приобняв Пойкко за плечи:

— Не столь долго тебе вкушать пищу у очага Сууто! Помни, что в родное стойбище ты вернёшься мужчиной!

Они продолжили путь и вскоре повстречали людей.

Ещё издали они услышали многоголосую молитву, а когда, обойдя заслонявшие обзор деревья, вышли из-за поворота, их глазам предстали и сами молящиеся. На коленях возле небольшого куванпыла стояли мужчина, женщина и мальчик примерно одного с Пойкко возраста. Каукиварри лёгким прикосновением остановил внука, чтобы не нарушать отправление обряда. Они остановились в тени, отбрасываемой елями, и стали наблюдать за священнодействием. Мужчина чуть опережал общий хор, а женщина и мальчик повторяли за ним слова обращённой к истукану молитвы. Мальчик то и дело сбивался и тогда отец, сделав паузу, давал ему подзатыльник и наставительно произносил пропущенные сыном слова снова. Мальчик очень старательно повторял их, и голоса вновь сливались в раздвоенный хор. Мужчина был низкорослым, но в его натянувших одежду плечах угадывалась огромная сила, и Пойкко даже поёжился, заслышав очередной хлопок его руки по сыновнему затылку. Не хотелось бы ему иметь такого сурового отца. Мальчишка от последнего удара даже покачнулся, голова его мотнулась в сторону, и краем глаза он заметил остановившихся на тропе Пойкко и Каукиварри. Слова, которые он начал было повторять за отцом, замерли у него на языке. Мужчина тоже умолк, тряхнул мальчика, а потом обернулся. Каукиварри кашлянул и сделал шаг вперёд, выходя на солнечный свет.

— Кто вы? — спросил мужчина, прерывая молитву и поднимаясь с колен.

Пойкко заметил, что его рука скользнула к висящему на поясе ножу.

— Почему скрываетесь и не подходите?

Каукиварри медленно пошёл ему навстречу.

— Мы не хотели прерывать ваш разговор с хранителем, — Каукиварри кивнул на покосившийся куванпыл. — Мы из рода Ханахеен. Я — Каукиварри, а это Пойкко. Я привёл его на Посвящение.

Мужчина убрал руку с рукояти ножа. Но было заметно, что успокоили его не слова Каукиварри, а их с Пойкко беззащитный вид. Женщина и мальчик тоже встали с земли и выглядывали из-за плеча мужчины.

Последний кивнул, давая тем самым понять, что Каукиварри с внуком могут подойти. При их приближении женщина тихонечко попятилась, мальчишка хитро прищурился и нагловато посмотрел на Пойкко. Незнакомый охотник кивнул.

— Мы — Полвиен, — сказал он, и хмурое лицо его немного просветлело.

— Ну, значит мы родичи! — широко улыбнулся Каукиварри. Пойкко припомнил рассказы исавори о том, что род Полвиен выделился из Ханахеен ещё до переселения из Вёёни. От этих мыслей он тоже улыбнулся и взглянул на сверстника, ища отклика и в его душе на доброе известие. Но мальчишка, так, чтобы никто из взрослых не заметил, показал ему кулак. Пойкко недоумённо заморгал глазами.

— Моё имя Йелакиви, это Хива, — он вполоборота указал на женщину, всё ещё настороженно изучающую Каукиварри. — А это мой сын Итки[27].

Он дотянулся до головы подростка и потрепал его по светлым волосам, от чего тот состроил недовольное лицо.

— Тоже идём в Саусурри на Посвящение.

— Мы прервали вашу беседу с хозяином, — осторожно начал Каукиварри, но Йелакиви остановил его:

— Всему своё время. Теперь время идти.