Хозяева плоской Земли

В новостях говорили о порывистом ветре, который вызвал катастрофический крен лёгкого самолёта и сбросил его с небес на прибрежные скалы, к счастью, в нежилой зоне. Я этот самолёт хорошо знал и понимал, что причина, разумеется, не в ветре, а в решении кого-то вывести моих начальников из игры. Тема Лоренцо Риччи оказалась как нельзя кстати. Запрет Общества Иисуса продержался лишь до 1814 года, а в таких странах, как Пруссия и Россия, иезуиты были вообще защищены от преследования. Будучи формально распущенными и «вынужденными» податься в разные мирские профессии и разные страны, за сорок лет подполья они умудрились оказать влияние на историю и культуру Китая, Японии, Латинской Америки, США и невесть ещё каких стран, окончательно забрав бразды правления в истории, астрономии, географии, физике, химии и образовании в целом. Судя по моей встрече в Паттайе, стояли они и за торговлей живым товаром. Я предположил, что скандал с румынским приютом при соборе, вероятно, тоже не столько католическом, сколько иезуитском, вызвал недовольство у тех, кому подчинялся синьор Теста, и либо его и остальных одним махом убрали, либо (и эта версия мне не нравилась даже больше), он сам всё подстроил, разыграл катастрофу и теперь вместе с Доном Витторио и несколькими своими ближайшими подвижниками прячется от высшего гнева где-нибудь на Филиппинах или на Алтае. В любом случае я отдавал себе отчёт в том, что едва ли когда-нибудь ещё их увижу или услышу.

Мои молитвы о возмездии были услышаны. Я не был уверен в том, что судьба воплотила их в точности или ровно наоборот, но в одном я уверен быть мог: теперь мне точно до моих бывших работодателей не добраться. Я не Геракл и не Орфей, чтобы спускаться за ними в Аид, и уж тем более даже не полубог, чтобы восходить на неприступный Олимп. Мне оставалось только надеяться, что авиакатастрофа была всё-таки подстроена, а не разыграна.

Вместе с самолётом разбилась моя единственная статья дохода. Накопленных денег, конечно, хватало на безбедное существование в последующие несколько лет, можно было даже попытаться куда-нибудь их с умом вложить, что я, будь я итальянцем, наверное, и сделал бы, но я был ирландцем и потому не мог сидеть, сложа руки.

Привыкнув последние несколько лет жить, с одной стороны, в относительной роскоши, а с другой, на постоянном адреналине, я стал думать, как продолжать зарабатывать и не терять при этом тонус. Даже прочитал на досуге несколько статей о знаменитом сыщике Алане Пинкертоне, который прославился не только тем, что предотвратил покушение на жизнь президента Линкольна в Балтиморе и поймал организаторов железнодорожной кражи 700 000 тогдашних долларов, но и создал национальное детективное агентство своего имени, девизом которого стала фраза «Мы никогда не спим», а символом – то самое недремлющее око. Именно в этом агентстве впервые стали применять фотографии и описания преступников, равно как и картотеки, где они строго делились по специализации.

Упоминание «ока» и Линкольна меня, надо сказать, сразу смутило. Я почувствовал, что Пинкертон был простачком явно в устах недалёких историков, тогда как на самом деле его, скорее всего, поддерживала всё та же невидимая рука, которая угадывается за многими так или иначе выдающимися персонами, не обладающими при более тщательном рассмотрении ничем выдающимся, кроме завуалированной родословной или не менее завуалированных связей. Моя «невидимая рука» канула в Мессинский пролив71, оказавшись на поверку не настолько уж «невидимой», так что больше ни на какую поддержку я рассчитывать не мог, а это в свою очередь означало, что Пинкертона из меня определённо не получится.

Дядя Джузеппе говорил, что по жизни нужно «делать то, что умеешь делать лучше всего». Для боксёра я был уже староват да и никогда не считал себя в состоянии довести эти навыки до уровня средства заработка. Хотя бы потому, что драться с кем-то, кто тебе безразличен, на потеху публики – не уж, увольте. Для этого нужно быть Нарциссом или мазохистом, либо отшибить себе мозг ещё в детстве, чтобы вообще утерять способность думать. Оставалось одно – вождение машин, занятие, которое, как мне казалось, не может надоесть. Знакомая итальянка сказала, что я ещё мог бы заниматься преподаванием английского. От молоденьких учениц не было бы отбоя. Мы вместе посмеялись и вернулись к тому, чем тоже можно зарабатывать, но лучше делать это безплатно и просто получать удовольствие.