Хозяева плоской Земли

Из кабинета полковника я полноправным сотрудником направился прямиком в столовую, где издали заметил в очереди на кассу широкую, а сегодня ещё и страусиную спину Рамона. Подойти или не стоит? Я сделал вид, что поглощён своими мыслями, взял поднос и пристроился в хвост, а сам всё посматривал на него. Когда Рамон расплачивался, его взгляд скользнул по очереди и упёрся в меня. Машинально расплавил плечи, покосился на коллег, с которыми до сих пор оживлённо разговаривал и украдкой мне кивнул. Я проследил, куда они сядут, пробил чек и занял соседний столик. Весь обед Рамон поглядывал на меня, стараясь понять, всё ли в порядке и с какой стати я оказался в самом логове. Мы закончили одновременно, они встали первыми, я за ними, в коридоре Рамон громко сказал, что нагонит их позже, и свернул к туалету. Я прошёл следом. Рамон, не обращая на меня внимания, быстро проверил кабинки, убедился, что никого лишнего нет, и бросил через плечо:

– Камера у тебя за спиной, но звука она не пишет. Можем говорить. – И закрылся в кабинке.

Мне пришлось пристроиться у писсуара.

– Ты в порядке, Рамон? Как ты выкрутился?

– Я же не дурак, Конрад. У нас достаточно открытая система, так что при желании можно увидеть любые маршруты. В тот день даже не моя смена была. Извини, что подвёл.

– Я боялся, что тебя сцапали.

– Со мной провели беседу, но сцапали не меня, а другого.

– Антонио. Я с ним говорил. Он ничего не знает.

– Говорил?! Ты?! Что-то не улавливаю…

Я, как мог, в двух словах объяснил ситуацию. Он вышел из кабинки, и мы некоторое время тщательно мыли руки, не глядя друг на друга. Поскольку и за мной, и за ним наверняка по-прежнему велась слежка, решили пока на всякий случай не встречаться и даже не перезваниваться. Я имел право вызывать его на допрос в рамках своего дознания, однако не факт, что в переговорной не будет микрофонов. Он выразил безпокойство по поводу бедняги Антонио. Я пообещал всё уладить и вышел первым.

С моей души упал тяжеленный камень. Рамон был вне подозрения. Дальнейшее целиком и полностью зависело от меня. Если полковник и в самом деле позволил себя обмануть, я имею возможность не только замести следы и пустить разбирательство по ложному следу, но обнаглеть окончательно и попытаться раскрутить это дело до конца, иными словами, до главных заказчиков.

У нас в Италии истории с пропажами детей попадают на первые полосы газет нечасто, правда, всякий раз вызывают среди простых граждан бурю негодования. Семья для нас – понятие святое, так что многие переживают чужое горе, как своё собственное.