Хозяева плоской Земли

Я уже знал, что нам предстоит встреча с одним из наиболее влиятельных людей в городе, что зовут его Альберт, а его родовое имя – Нарди – звучало для местного уха ничуть не хуже, чем «дом Висконти» или «Сфорца» для уха итальянского. Эти самые Нарди, похоже, прибрали здесь к рукам не только всю торговлю, но также денежные потоки, внешние связи и какую-никакую технологию вроде интернет-связи с остальным миром. Я на своём веку повидал немало действительно родовитых аристократов, так что не ожидал ничего особенного, однако поднявшийся при нашем появлении из-за массивного деревянного стола пожилой мужчина произвёл на меня сильное впечатление. Тим говорил, что ему уже за восемьдесят, и я представлял себе эдакого седенького сутулого сморчка с въедливыми глазками и костлявыми пальцами, а передо мной оказался богатырского вида старик с прямой спиной, собранными в узел на затылке седыми волосами, отчего высокий лоб казался лишённым морщин, благородными чертами лица без следов тех пороков, которые невольно ждёшь от сильных мира сего, длинной ухоженной бородой, тоже седой, и по-мужски приятным рукопожатием. Одет он был просто: в подпоясанную на узкой талии домотканую рубаху до пола с широкими рукавами. Рубаха имела необычный бирюзовый оттенок и не была вообще ничем украшена, даже карманами. На хозяине комнаты, точнее, залы, не наблюдалось ни малейших признаков его статуса – ни золотых цепочек, ни дорогих серёжек, ни колец. На улицах европейских столиц он бы произвёл впечатление скромного монаха-затворника. Я невольно покосился на свои руки и убедился в том, что рукава надёжно закрывают наколки. Хорош бы я сейчас был, если бы не послушался Тима! Такой спартанец запросто оставит без наследства и глазом не поведёт. Во всяком случае, энергетика от него исходила соответствующая.

Альберт Нарди через Тима немногословно приветствовал меня в Окибаре, сказал, что одобряет моё решение продолжить дело Кроули и предложил ним присесть на удобные кожаные стулья с подлокотниками. Сам он сразу же куда-то ушёл, а когда вернулся, то уже не один, а с толстым смотрителем Оружейной Залы, который помог ему донести запертый на ключ увесистый сундук. Сундук был поставлен на стол, толстяк удалился, по-приятельски кивнув мне на прощанье, а совсем не старейшина вынул из-за пазухи длинную связку ключей, поискал нужный, однако прежде чем открыть ларец, стал что-то вещать, причём довольно торжественно. Тим перевёл:

– Он спрашивает, знаешь ли ты, что находится внутри?

– Завещание моего дяди?

Тим перевёл мои слова обратно. Альберт Нарди кивнул и, повозившись с замком, открыл крышку. Первым делом он извлёк неожиданно толстый конверт, похожий на почтовую бандероль и молча вручил мне. На конверте, вероятно, рукой дяди Дилана, были выведены пока незнакомые мне слова, а ниже следовала приписка по-английски:

Для чтения на досуге. Удачи тебе, Конрад.

Конверт был из грубо выделанной кожи и закрыт на хитрую тесёмку. Тим шепнул, что это сугубо моё, так что ничего пока можно не открывать. Тем временем хозяин залы уже принялся читать довольно короткое завещание, умещавшееся на одном листе бумаги и содержание которого я знал без перевода. Единственным условием дяди была моя преданность предлагаемому мне делу. За это он назначал меня старшим в конторе, определял нас с Тимом равными дольщиками во всём, включая затраты и прибыли, отдавал в моё полное распоряжение свой дом со всем, что в нём находилось, а также половину денег. Последняя деталь меня слегка смутила, поскольку я не сразу понял, о каких деньгах идёт речь, однако дядин душеприказчик, ещё сильнее посерьёзнев, двумя руками достал из сундука пухлый мешочек и железным стуком опустил рядом на стол.

– Это золото твой дядя оставил вам с Тимоти поровну. Оно раньше принадлежало ему, а теперь должно принадлежать вам. Будем взвешивать.