Хозяева плоской Земли

Одним словом, разговор о предстоящим мне языке оставил смешанные ощущения. Вроде, логика есть, знакомые слова тоже есть, но придётся явно приложить усилия, чтобы его рано или поздно освоить, чего я никогда прежде не делал, поскольку и итальянский, и английский были моими родными и я ни тот, ни другой толком не учил, кроме как ради оценок в школе. Тим мои высказанные вслух сомнения рассеивать никак не стал. Я тогда отчётливо ощутил, что при всей своей приветливости и желании помочь он не станет переживать, если я в один прекрасный день соберу свои манатки и отчалю обратно на родину. Которая, кстати, на этом языке называлась вовсе не Италия, а Этрурия. На эту тему у нас произошёл примечательный разговор.

– Почему Этрурия? – спросил я.

– А почему нет? – хмыкнул Тим.

– Раньше, говорят, так называлась нынешняя Тоскана.

– В честь населявших её этрусков, правильно? – продемонстрировал он свою начитанность.

– Разумеется. Хотя никто пока не признаётся в том, что знает, кто они такие. Некоторые даже считают что тут тот же корень «рус», что и у русских.

– А почему бы и нет? – снова хмыкнул Тим.

– Вероятно, такая теория будет расходится с политически корректной, по которой у нас всё, что восточнее – недоразвитое и отсталое. Поэтому историки охотнее соглашаются с тем, что не знают про этрусков ничего наверняка – ни их языка, ни происхождения.

– А почему вы называете Этрурию Италией?

Настала моя очередь выкручиваться.

– Версий несколько. Кто-то считает, что оно произошло от сочетания «страна телят» – terra dei vitelli.

– Это такой юмор?

– Нет, на полном серьёзе. Потому что другие предположения, которые мне доводилось слышать, на мой вкус ещё глупее – одна легендарная и одна мифическая. По легендарной название пошло от некоего короля Итала, который когда-то правил на юге нашего полуострова. По мифической греческий герой Геракл гнал домой стадо и потерял одно животное. Стал искать и узнал, что местные кличут его скотину «витулус». Он подумал-подумал и назвал эту страну Виталия.

– Что-то, как-то…

– Согласен.

Мы рассмеялись.

– Вообще, как я понимаю, названию «Италия» сто с небольшим лет, потому что раньше это были герцогства типа Миланского или Тосканского, или республики вроде Венецианской, Римской или Лигурийской. Только в 1802 году, если мне не изменяет память, Цизальпийскую республику решили переименовать в Итальянскую, которая вскоре снова была переименована, на сей раз в Королевство Италия во главе с Наполеоном.

– Увлекаешься историей?

– Не очень. Скорее мне нравится задаваться историческими вопросами. Потому что официальные ответы меня часто совершенно не удовлетворяют.

Тим посмотрел на меня с интересом.

– Это хорошо. У нас тут историй много.

– В смысле?

– В смысле того, что мы никогда жизнь нашего острова не систематизировали, как делали ваши учёные, поэтому у нас общей истории как таковой нет. Зато есть много разных историй о событиях, сказов, легенд, по которым её при желании можно составить, но никто этим не занимается. Я попытался было, но бросил. Безсмысленно получается. На одни и те же события наши северяне и южане смотрят по-разному, как, я уверен, и у вас там разные народы в разных странах. Поэтому какой смысл тратить уйму времени и сил на то, что никогда не будет воспринято не просто как истина, а даже как простая правда?

Я согласился, что в подобном подходе что-то есть.

– Только ты не забывай, – добавил я, – что у нас ещё есть такая мощная вещь, как пропаганда. Потому что, как ты правильно заметил, каждой из стран нужно доказать правдивость её и только её истории. А поскольку фактических доказательств нет, побеждает тот, кто громче и чаще кричит «Я прав». История ведь не наука, а часть литературы. Если копнуть чуть поглубже и задаться простым на первый взгляд вопросом «Откуда мы знаем то, что знаем?», очень быстро выяснится неожиданный факт: историки пишут докторские диссертации не по источникам, а цитируя друг друга. Источников же по сути нет. А те, что как будто есть, это всего лишь поздняя запись событий, якобы произошедших за много-много лет до рождения автора записи. Но когда предполагаемое событие и запись о нём разделяет тысяча лет, а запись и наше время – лет двести, то кажется, что автор записи был достаточно древен, чтобы ему верить. Чушь собачья. Ты про Александра Великого что-нибудь слышал, например?

– Македонского?

– Именно. Я тут как-то на досуге задумался, откуда мы знаем все мельчайшие подробности про его жизнь – как звали его коня, кому и что он говорил, как выглядел, где и как себя повёл, о чём в тот или иной момент подумал, когда завоёвывал полмира, кто был возле него, когда он умирал, и многое другое – и выяснил любопытную вещь: он стал известен благодаря популярности чуть ли не первого рыцарского романа, который так и назывался «Роман об Александре» и был переложением, как считается, греческого романа «История Александра Великого», который даже официальная наука относит к разряду псевдоисторических.

– А современники что, про него не писали?