Хозяйка болот

На дне чемодана наконец обнаруживаются мои шорты и рубашка для бега. Я надеваю их, беру кроссовки и пораньше иду к Филу.

На пассажирском сиденье у меня лежит тот самый конверт из электросетей.

Если бы отец поехал по трассе 319 в сторону 263-го шоссе, то попал бы в Таллахасси.

Но он страстно ненавидел Таллахасси. Я направляюсь в сторону кольца, где шоссе 263 огибает аэропорт. Редко бываю в этой части города, и мне интересно, что могло привести папу сюда. Район вдали от университета, выглядит современным – широкое пространство, окруженные соснами дороги нашей маленькой столицы штата. Я поворачиваю направо в Содружество, как предписывает отец, но там нет номера улицы, и я с трудом представляю, куда он мог направиться. Завод по розливу «Кока-Колы»? Госпиталь? Некоторых фирм точно не было во времена моего отца – компании-разработчика программного обеспечения и биотехнологического центра с изображением большой ступни. Еду чуть дальше, а потом разворачиваюсь. На обратном пути я вижу самую маленькую из вывесок – «Флоридский отдел по охране рыбы и дикой природы» – и их эмблему. Сворачиваю и еду по очень длинной служебной дороге на парковку перед низким зданием, которое прежде даже не заметила.

Беру конверт. КРД ОПО. Прищуриваюсь, чтобы увидеть, что написано на стеклянной двери. «Комиссия по рыболовству и дичи, отдел правоохранительных органов». Папа ездил сюда на подготовку? Смотрю на часы. Уже пять. Выхожу и пробую открыть дверь, но она заперта. Я возвращаюсь и сажусь на капот машины с альбомом для рисования.

Здание неодушевленное – не моя специфика. Я рисую прямоугольник двери и копирую буквы, выведенные на стекле. Пятичасовое солнце отражается от фасада, и маленькие деревья усеивают парковку. Из-за этого рисунка я опаздываю на пробежку, но мне надо понять. Офицер выходит из двери, звеня большой связкой ключей, и поворачивает замок. Она примерно моего возраста и торопится. Я спрыгиваю с машины и подхожу к ней.

– Извините, офицер…

Она поворачивается.

– Могу ли я спросить вас, за что… гм… отвечает этот офис? Я имею в виду отдел правоохранительных органов.

Она смотрит в сторону парковки, потом на часы.

– Простите, что беспокою вас, просто…

Она декламирует строки должностной инструкции.

– Мы проводим тренинги, ведем учет, храним отчеты осведомителей, ведем базу данных, устраиваем проверки генеральных инспекторов, выпускаем еженедельный информационный бюллетень и тому подобное. Если вы вернетесь в рабочее время…

– Спасибо, я поняла.

Она спешит, может быть, как и я, опаздывает на встречу с кем-то.

Жилой комплекс примыкает к муниципальному парку. Как только я стучу, Фил открывает. Мы идем по дорожке к парку, и он наклоняется затянуть шнурки. Лэнс Эшфорд в униформе выходит из своей двери.

– Привет, Фил. Привет, Лони, – говорит он.

– Привет, Лэнс.

Он бросает на меня многозначительный взгляд.

– Надеюсь, ты держишься подальше от неприятностей.

Я не говорила Филу о странном инциденте с голубями. Лэнс пожимает руку моему брату и хлопает того по плечу. Мне же он говорит:

– Ты держишь этого парня в узде, Лони? Ты всегда была такой строгой. – Лэнс садится в свою патрульную машину, и я подхожу к окну со стороны водителя. Тихим голосом спрашиваю:

– Есть какие-нибудь новости о, э-э, почтовых голубях?

Он качает головой.

– Мы нашли несколько длинных белых волосков, запутавшихся в веревке, но они могли уже валяться на тротуаре, или какая-то лохматая собака прошла мимо и обнюхала птиц, прежде чем ты их нашла.

Я знаю только одно беловолосое существо, и это вообще не собака.

– Так что сказать могу немного, извини. – Что-то перед машиной привлекает его внимание, и он улыбается. Лэнс смотрит сквозь лобовое стекло и шевелит пальцами правой руки. Я слежу за его взглядом и вижу двух девочек по ту сторону окна. Малышки корчат рожицы и хихикают.

Иду в парк с Филом. Он снова затягивает шнурки. Может, и ему бег помогает оставаться в здравом уме. В смысле, брат же бухгалтер. Я бы от такой работы свихнулась.

– Готова? – спрашивает он, глядя на меня с той же улыбкой, что и в детском саду.

Никогда не забуду тот день, когда уезжала в колледж. Шестилетний Филипп посмотрел на меня и сказал: «Я не хочу, чтобы ты уходила». Мне следовало присесть рядом с ним, сказать, что я буду часто навещать их и что он никогда меня не потеряет. Вместо этого я развернулась и села в автобус, убегая от решающего момента, который с тех пор окрасил наши отношения.

Но пробежки могут наладить связь, я на это по крайней мере надеюсь.

У Фила ноги длиннее моих, он на двенадцать лет моложе и постоянно тренируется, так что у него есть преимущество. Я не бегала трусцой почти три недели, и мне приходится поднапрячься, чтобы не отставать. Мы проходим небольшое расстояние, огибая маленькое озеро.

– Темп нормальный? – спрашивает он.

Я глотаю достаточно воздуха, чтобы сказать: «Да, все в порядке!»

Брат указывает на свой телефон.

– Видишь? Он позволяет мне отслеживать длину и продолжительность каждой пробежки, а также затраченную энергию на основе моего ИМТ[3]. – Как же парень любит цифры.

– Эм, а можно помедленнее?