Хозяйка болот

Через несколько минут я открываю глаза, и моя рука шевелится. Она начинает набрасывать птицу – ту, которая умеет плавать, ходить и летать. Не для Эстель. Только для меня. Птица садится, распахнув мокрые крылья, как накидку, клюв направлен вверх. Вода, земля, небо. Змеешейка, змеешейка. Птица, которой подвластны все стихии.

Новая чистая страница. Красная шапочка. Пышненький хвост.

Флоридский канадский журавль танцует в короткой траве. Где ему и место.

Снова переворачиваю. Рука работает быстрее головы. Четыре птицы, та же страница.

Дятел. Орлан. Голубая цапля. Журавль. Каждый в своей среде обитания. Добавляю детали, улавливаю мякотку.

Я откидываю голову назад. По крайней мере, хоть что-то правильно.

На некоторое время погружаюсь в темноту. Затем глаза приоткрываются. Рука снова движется.

Лист, большой и шероховатый, колючий стебель, голубой цветок. Огуречная трава грусть прогонит на раз-два. Потом зубчатый лист. Лимонник. Развеет все хлопоты. Ноготки. Унимают сердечную дрожь. Возможно, их целительные свойства передадутся через мою руку.

Растения образуют схематичный, геометрически устроенный сад.

Я сверяюсь с хрустящими травниками у моей кровати. Ромашка, кошачья мята, щавель. На латыни: Matricaria chamomilla, Nepeta X faassenii, Rumex acetosa. Я встаю с кровати, беру цветные карандаши, возвращаюсь.

Запах земли наполняет комнату. Корень, цветок и суглинок. Распад и регенерация. Коровяк и окопник, пижма, пиретрум, буковица. Я погружаюсь в землю, ниже вербены и лаванды, спускаюсь по мере того, как рисую.

Я работаю весь день. Засыпаю среди книг и эскизов, просыпаюсь среди ночи и отодвигаю их в сторону. Когда солнце снова встает, рисую еще. Звонит телефон, автоответчик пищит, а я не слушаю. Продолжаю рисовать. Я подарю маме часть того, что она потеряла.

В полночь я знаю, что не усну.

Когда сквозь жалюзи светит розовое солнце, я принимаю душ. Одеваюсь.

Еду на юг. Я ощущаю жажду и голод бессонницы, день и ночь путаются, глазные яблоки колет и сердце бешено бьется. Я опускаю окна. На пассажирском сиденье рисунки, на сей раз в толстом бумажном фолианте. Они не должны разлететься. Это новая книга «САД». Сделана специально для своей истинной владелицы.

Но сперва заеду починить то, что сломала.

51

4 мая

Адлай стоит на пороге, а я снаружи. Он еще не побрился.

Его футболка помята. Он спал в одежде?

– Здравствуй, – формально приветствует меня Адлай.

– Привет.

Он ждет.

– Я хотела поймать тебя перед работой, – говорю я.

Он стоит в двух футах от деревянного крыльца.

– И зачем?

Я дышу.

– Потому что испортила… кое-что ценное.

– Ага. – Он не двигается.

Я пару раз киваю.

– Так о чем ты солгала? – спрашивает он.

– Извини?

– Ты назвала себя вруньей. Ты сказала мне одну большую ложь или много маленькой? – Его глаза сужаются, как будто я грабитель, который пришел обворовать его сейф.

– Слушай, все лгут. Ты единственный столп истины, который я знаю.

– Я и женщина, с которой я решу сойтись.

Уф.

– Ладно, я пришла извиниться, когда ты позвонил, я была расстроена из-за… кое-чего другого.

Он пристально смотрит на меня.

– И я тут подумала, если приду и покаюсь, тогда ты… захочешь и дальше…

– О чем ты солгала? – Он стоит, как страж у ворот.

– О чем? Я солгала о своем адресе.

– Что?

– На самом деле я живу не здесь… не в штате Флорида.

Он поворачивает голову в сторону, потом снова ко мне.

– Так где же?

– В Вашингтоне.

– Хм. Значит, машина не арендованная. И ты живешь там, типа, все время.

Я киваю.

– Понимаю. Ты из любителей приключений.

– Что?

– И я – часть приключения.

– Стой. Нет…

В его глазах будто захлопывается дверь.

Я бормочу:

– Все не так… Ты, очевидно, понятия не имеешь… Я не…

Его молчание говорит само за себя. Я будто вижу себя со стороны: стою красная, лохматая, размахиваю руками.

– До свидания, Лони, – говорит Адлай, входит в свой дом и с легким щелчком закрывает дверь.

Я стою там с минуту, затем поворачиваюсь и иду вниз по ступенькам крыльца. Дерьмо. Всю дорогу до машины я проклинаю себя за то, что потеряла этого человека.

Подхожу к водительской двери, останавливаюсь и смотрю вверх. Нет. Надо колотить в стены, кричать в окно, устроить сцену. Сказать, что я очень старалась не влюбиться в него. Вот только ничем это мне не поможет. Я открываю дверцу машины, сажусь и быстро уезжаю. Когда миную половину квартала, телефон вибрирует на пассажирском сиденье, рядом с буклетом с рисунками. Это Адлай звонит, хочет, чтобы я вернулась. Отвечаю, не отрывая глаз от дороги:

– Привет.

– Эй, ты что, забыла про наш завтрак?

Это не Адлай. Это Фил.

– Что? Завтрак? Нет. То есть нет, конечно, я не забыла. – Вообще-то, забыла начисто.

– Я уже на месте. Ты далеко?

– Прямо за углом, – лгу я.

– Хорошо, тогда увидимся через минуту.

Хорошо, когда есть куда пойти. Паркуюсь перед кафе и вбегаю, хлопнув дверью громче, чем собиралась. Оглядываю зал.

Фил стоит и машет рукой. Я подхожу и крепко обнимаю его. Он не знает, как реагировать. Мы садимся.

Обслуживание быстрое, и через несколько минут я набиваю щеки блинами и яйцами.