Хозяйка книжного магазина на краю света

В мою жизнь ворвалась депрессия. Я не могла работать и спать. У меня началась анемия, я была ходячей пустотой. Я все еще не звонила домой: не могла ничего рассказать родителям. Однажды ночью, когда мне стало совсем плохо, я позвонила по номеру телефона доверия. Один из юристов линии поддержки, Даг Керр, организовал мой переезд в дом его семьи, и пару дней меня окружали любовью. Я чувствовала себя в безопасности. Лиз, его замечательная жена, уже родила четырех дочерей и снова была беременна. Не могу себе представить, что произошло бы со мной, если бы именно в тот момент эта семья меня не поддержала.

Начало родов и вся физическая реальность рождения ребенка словно пронзили мой депрессивный туман, и не только болью, но и облегчением. Этот драгоценный момент у меня никто не мог отнять: я родила сына, на которого очень надеялась.

Когда доктор положил его на меня, я коснулась его головки, почувствовав тепло и влажность. Его крошечные пальцы сомкнулись вокруг моих, будто бы он тоже стремился нащупать нашу особую связь. Я с удивлением смотрела, как он двигался: надувал губы, хмурился, высовывал язык.

– Джошуа, – шепнула я. – Тебя зовут Джошуа.

Наш пузырь счастья продержался всего несколько часов. Ко мне подошел доктор вместе с Лиз, которая выглядела обеспокоенной. Она держала меня за руку, пока доктор рассказывал, что у нас с Джошуа возник резус-конфликт. Во время беременности антитела резус-отрицательной матери через плаценту попадают в кровь резус-положительного ребенка и разрушают его эритроциты. Джошуа, мой второй ребенок, был очень болен, и он нуждался в помощи специалистов. Его сердце отказывало, ему требовалось срочное переливание крови, и его необходимо было немедленно перевезти из больницы на побережье Брисбена. Я могла отправиться за ним только на следующий день: мне нужно было набраться сил.

Лиз, медсестра и священник стояли с грустными лицами над моей кроватью, а я прижималась к Джошуа, глядя на его бледное крошечное лицо. Я старалась запомнить каждую деталь, каждую минуту, каждую черточку его лица. Крещение было коротким: согласно католической доктрине, он стал «чадом Божиим». Я посмотрела на священника с ненавистью и злобой, обрушившись на него:

– Он стал чадом Божиим сразу, когда был зачат!

Священник кивнул и сказал с усталой улыбкой:

– Если с этим малышом что-то случится, он попадет прямо в рай. Именно это и важно.

– Уходите! – вскипела я. – Убирайтесь отсюда! Он будет жить!

– Мы должны быть готовы ко всему, что предопределил Господь.

Я прижала Джошуа ближе к себе. Словно пыталась вернуть его в свою утробу, чтобы спрятать, защитить.

Риск резус-конфликта обычно отсутствует во время первой беременности: большинство осложнений возникает при второй и последующих беременностях. Я с ужасом осознала, что произошедшее с Джошуа стало следствием изнасилования, ведь он был моим вторым ребенком. Даже моя кровь стала грязной, оскверненной.

Моя щека коснулась его щеки: она была мягкой и теплой. Я качалась взад-вперед, туда-сюда, а мои рыдания напоминали пронзительный вой ветра. Боль разлилась глубоко в моем теле.

Медсестра подошла ко мне и протянула руки за Джошуа. Я посмотрела на нее, практически не видя ее сквозь слезы и все еще цепляясь за своего малыша. Она решительно наклонилась вперед и осторожно забрала его у меня.

Я больше не видела Джошуа. Несколько часов спустя его не стало. Когда его похоронили, я все еще находилась в больнице. Мне не разрешили присутствовать на похоронах. Я могла позволить себе лишь маленький деревянный крест на кладбище. Моим единственным доказательством его короткой жизни является его свидетельство о смерти:

Джошуа Александр. Возраст: 13½ часа. Октябрь 1970 года.

Королевская женская больница.

Причина смерти:

1) Интерстициальная эмфизема легких, пневмоторакс и пневмомедиастинум.

– Респираторный дистресс-синдром новорожденных.

2) Гемолитическая болезнь новорожденных, возникшая вследствие резус-сенсибилизации.

____

Несколько коротких месяцев счастья были погребены под ужасающими, подрывающими жизнь событиями.

Сомневаюсь, что могла бы снова пережить события 1970–1972 годов, но тогда я была молода, и, возможно, изнасилование и необходимость отказаться от сына в 1963 году в некотором роде подготовили меня к этим недавним ударам судьбы.

Рут, которую я изображала для окружающих, стала лишь оболочкой: внутри меня царил полнейший хаос. И все же снова взыграли мои инстинкты выживания: я была готова, подобно дикому животному, развернуться и бежать так быстро, как только могла. Я все еще переживала шок от смерти Питера, а теперь и Джошуа, но понимала, что мне нужно уйти от этого кошмара как можно дальше. К переезду меня побудило предложение работы в Папуа – Новой Гвинее.