Хозяин болота

Ива устыдилась. Что уж, о том она и думала… Бабка Алия сказывала, что Хозяин выбирает себе невесту среди живых, и та становится не вольна свою судьбу выбирать. Однако ж Ива и чудищу лесному оказалась не нужна. Прав был Бран: на что она теперь кому-то? Порченая…

Бран…

— Тогда вылечи Брана! — горячо попросила Ива.

— Кого?

— Брана, кузнеца. Того, с кем ты на божьем суде спорил!

Аир крепко задумался, якобы не сразу вспомнив.

— Зачем? — как бы равнодушно спросил он.

— Как — зачем? — Слова хороводом закружились в голове: потому что это он, Хозяин наслал на кузнеца порчу; потому что, как бы ни был виновен Бран, смерти не заслужил; потому что то, что мучает его, страшнее любого наказания. — Потому что он болеет… — просто сказала Ива.

Ох и красивой она была в тот миг! Упрямой, хрупкой, но светящейся такой силой, каковой ни у одного кузнеца отродясь не было! Хмурилась, кулаки сжимала… И напоминала Аиру кого-то, кого он так и не сумел позабыть.

— Не стану.

— Но ты же… Хозяин болота на него порчу навёл!

— А ты его о том просила.

— Неправда!

Аир приблизился к ней, погладил по волосам.

— «Забери меня, Хозяин болот. Стану тебе бездыханной невестой, стану бледной тенью и верной женой с недвижимыми руками. Станут волосы мои зелены, а ноги прорастут осотом. Только забери к себе, защити!» — проговорил он, и Ива узнала в речи каждое своё слово. — Ты пришла сама. Ты просила защитить. Так вот твоя защита — радуйся!

— Я же топиться к тебе шла!

Именно так бабка Алия и врала: станешь невестой Хозяина болота, — утопнешь! О том, что надобно будет чудищу рубахи шить и пироги печь, речи не было!

Потеряв к девке всякий интерес, Аир оделся и прихватил с собой ещё пару пирогов.

— Не повезло, — сказал он напоследок. — Нужно было осторожнее загадывать.

И вышел за дверь.

Глава 9. Топи

Кабы мать с отцом чаяли, что задумало их дитятко, заперли бы в светёлке, а то и двери заколотили. Но Ива своей задумкой ни с кем не делилась. Да и сама понимала, что творит безумие.

Раз пощадил её Хозяин болота, другой… Неужто решила, что теперь всё дозволено? Но делать нечего. Кто повинен в том, что Ключинка заболотила, тот теперь пускай и спасает деревню. Из-за кого колодец захирел, тому и подставлять голову. За кого кузнец Бран поплатился здоровьем, тому и выпрашивать прощения.

Девушка расчесала гребнем зелены волосы, подхватила приготовленную котомку, накинула на плечи шерстяной платок и тихонько, чтоб не потревожить родных, вышла из избы.

Щенок-подросток бросился к ней с радостным визгом. Ива угостила его заранее припасённой корочкой, чтоб утих.

— А ежели р-р-р-родичи узнают? — промурлыкал кто-то.

В тени у крыльца сидел большой чёрный кот. Сидел совсем по-человечески, закинув одну лапу на другую, и умывал испачканную в молоке морду.

— Здравствуй, добрый дух.

Кот отмахнулся мохнатой лапой.

— Ежели, говорю, родичи узнают? — повторил он.

Девушка потупилась.

— Ежели они отравленной воды попьют, всяко хуже будет…

Дух вспрыгнул на ступеньку, потянулся.

— Неужто решила, что Хозяин болота по твоей просьбе отстанет от Клюквинок? Не знаешь ты его.

— А ты знаешь?

— Может и знаю. И вот что скажу: сбирайте-ка пожитки, пока не поздно, да бегите из деревни.

Девушку прошиб озноб, она плотнее запахнула платок и молвила:

— А остальные как же?

— Остальных уже ничто не спасёт, — был ответ. — Хозяин болота жесток, страсть как жесток. Ежели он что решил, не отступится. Сжалятся боги, — сумеете скрыться, покуда он не вошёл в силу. Останетесь, — не уцелеете.

Частые звёзды любопытно перемигивались в небе. Яркие, колючие. Нигде боле быть не могло таких звёзд! От хлева пахло молоком, а издалека, от конюшни, доносилось пение дядьки Иго. Пел он хорошо да звонко, по молодости, сказывают, даже менестрелем поездил по городам, а всё одно вернулся в родную деревню. Как оставить его на погибель? Как оставить подружек, с которыми малявками бабушкины сказки слушали? Как не уберечь от беды старика Нора с сыновьями, мельника Фасия и его близнецов? Как бросить деревню, зная, что сама разбудила жестокое лесное чудище?!

Ива покачала головой: не будет ей покоя, если не выступит против Хозяина болота.

По поверьям, ругань отгоняет нечистую силу. Враки, видать. Потому что домовой дух выругаться выругался, но ничуть своих речей не убоялся. Ну для домовых, верно, иные правила. Не зря он ни печи не боялся, ни железной утвари. Кот оскорблённо чихнул и спрыгнул со ступеньки. Но прежде, чем растаять в тени, всё же сказал:

— Как начнёшь Господина топей просить, скажи, мол, в память о той, кого ты не забыл. Авось сжалится. Или убьёт, рассвирепев.

— О той, кого ты не забыл, — шевельнула губами Ива, запоминая. Хотела поблагодарить за совет, но нечистик уже скрылся.

* * *

Лес встретил её недобро. А как ещё должна встречать чаща? Только совиным уханьем да угрожающим поскрипыванием стволов. Всё в этот час казалось жутким: и огни гниющих пней, и таинственный шёпот листьев, и далёкий вой. Пёсий, конечно. Но под светом звёзд он походил не иначе как на вурдалачий.