Хозяин болота

Он наткнулся взглядом на чужака. Тот отвесил ему издевательский полупоклон и произнёс:

— Тень победила.

Глава 13. Лекарство

После заката пришла пора любимой всеми части праздника.

Покуда светит солнце, надобно соблюдать приличия, следовать заветам предков и прятаться от зоркого старосты, который и милующиеся парочки разгонит, и драку пресечёт, ежели кто ненароком вспомнит былые обиды. Когда же оно уступает месте Тени, которая, к тому ж, в этом году взяла верх, самое время для настоящего веселья!

А чтобы предсказанная холодная да голодная зима не унесла с собою жизни, тем более надобно Тень уважить!

Двор старосты быстро опустел, ведь всем желающим уже не хватало в его пределах места. Большой костёр сложили прямо посреди деревни, под присмотром двух идолов с резными ликами — светлого дерева и тёмного. Они возвышались над хохочущими людьми и черты их, оживлённые пламенем, как бы смягчались. Богам ведь всегда любо смотреть, как веселятся в их честь дети!

Чашки с вином гуляли по кругу, никто уже не разбирал, где чья. Так же и угощение. Да и сам люд танцевал, шутил и обнимался уже не разбирая, с другом или с врагом. Ведь в праздник Света и Тени всё едино, все дружны. Без ссор не бывает примирений, а без смерти рождения!

Ива сидела недалеко от костра, обняв колени. Ей нравилось смотреть, как скачут возле пламени подруги, слушать, как звонкие голоса сливаются в согласную трель. Но на душе было гадко. Быть может от того, как, провожая сына, осыпала её проклятиями Прина. А может потому, что Бран смотрел обиженно и непонимающе. А может попросту холод пробрал, к концу лета всё больше входящий в силу.

Нет, всё не то… Еня. Бедная нескладёха пережила то же, что выпало на долю Ивы. А она, дура, всё думала, не сама ли повинна в случившемся! Жалела, что призналась, стыдилась… Нет, не ей и уж точно не Ене надобно мучаться позором. Утешить бы, обнять подружку… Да Ива дважды обежала деревню, а вторую истицу так и не нашла. Уж не нарочно ли Еня от неё прячется?

— Отчего не пляшешь?

Дыхание пощекотало ухо, и Ива вздрогнула. Аир подобрался неслышно и так же тихо опустился на траву рядом.

— Не хочется…

— Мне нравится смотреть, как ты танцуешь. — Хозяин зубами оторвал кусок мяса с веточки. Такие же готовились у огня, распространяя ароматы, от которых слюной истекали все, даже сытые. Он протянул угощение и ей, но Ива помотала головой. — Станцуй… для меня.

Ива тихо спросила:

— Ты приказываешь? Как Хозяин?

Отчего-то лицо мужчины задеревенело, точно его тоже вырезали из дуба. Он процедил:

— Я прошу. Как жених.

Девушка украдкой вытерла нос и, удивившись сама себе, укорила:

— Плохой ты жених!

— Я?!

— Да, ты! Хороший так себя не ведёт!

Господин топей хотел уж напомнить наглой девке, кого она смеет задирать. Но огонь грел босые ноги, а натягивать валяющиеся рядом сапоги, провонявшие сыростью, и оскорблённо убираться на болота совсем не тянуло. Он медленно сжевал остатки мяса, тем временем успокаиваясь.

— И как же ведёт себя хороший жених? — наконец как мог спокойно спросил он.

Ива покосилась на него опасливо. Признаться, она надеялась, что Аир припугнёт, а может и прикрикнет. И тогда вина, разъедающая её, отступит и сменится жгучей обидой. Тогда не так стыдно будет проходить мимо дома кузнеца… А жених возьми и смолчи! Что ж так невовремя-то?!

И вдруг… она разревелась! Уткнулась в плечо Аира и совсем не испугалась, когда он отбросил веточку и обнял её за плечи.

— Всё-то я порчу, всё! — Мокрые солёные пятна расползались по рубахе, но отчего-то не холодили, а напротив, горячили тело Господина топей. — Прина из-за меня единственного ребёнка лишилась, речка заболотила, тебя вон разбудила… У тебя, небось, дел на болоте и так хватало, а тут я!

Аир усмехнулся. Да уж, хватало у него на болоте дел… Лягушек пересчитывать, утопниц гонять, когда слишком уж надоедают, да лелеять давнюю обиду. Нет, пока не явилась на болота эта глупая девка, всяко было скучнее. Но признаваться в этом он, конечно же, не стал.

— Ты замёрзла совсем…

Откуда он достал эту вещицу, не сказал бы и вёрткий воришка. Кто посуевернее, божился бы, что соткал прямо из воздуха. Ива же только ахнула:

— Мой платок! Думала, в лесу его потеряла…

Мягкая шерсть, сплетённая матерью в кольчугу, легла на спину. Свои руки Аир так и оставил поверх.

— Ты потеряла, а я нашёл.

И впрямь получшело. От того ли, что одёжа хранила тепло материных ладоней, или оттого, что рядом сидел тот, кто способен оградить от любых бед: и от проклятий Прины, и от обид кузнеца?

Дрова потрескивали в костре, нашёптывая давно позабытые враки; пахло дымом и тайнами; земля холодила бёдра, но вставать Иве не хотелось. Хотелось продлить этот миг, когда спокойно и безопасно, когда будто бы лежишь на полатях и греешься о печной бок. Когда впереди целая прекрасная жизнь, а всё страшное случается только в историях, рассказанных слепой бабкой, да и то не с тобой, а с кем-то сильным и смелым, кто обязательно со всем справится.