Хозяин болота

— Там, откуда ты родом, к любви не принуждают. Сам сказал, а я запомнила. Тебя оболгали, верно?

Вот тебе и Господин топей! В носу у Аира защипало. Захотелось смеяться и кричать от радости. Он смотрел на невесту — и не верил. Ни страха, ни презрения не было в ней. Неужто и впрямь доверилась?

Аир медленно боязливо кивнул.

А Ива обхватила его лицо ладонями и поцеловала. Томительно долго и нежно. И не было в этом поцелуе ни покорности перед нечистой силой, ни испуга первой влюблённости. Уверенны и тверды были её движения: её мужчина! Сама его выбрала! И что угодно могут болтать люди, а она, Ива, вернее всех знает правду!

Отшагнула назад и стянула рубаху через голову. И так прекрасна, так невинна она была в своей наготе! Не пыталась прикрыться или, как могла бы кокетка навроде Салы, встать так, чтобы грудь вздымалась выше.

Замерла, опустив руки вдоль тела. И стеснение её выдавали лишь растекающиеся по бледной коже алые пятна.

Хозяин болота верил и не верил. Вот она — целиком доверившаяся, нагая… прекрасная. Его.

Во рту пересохло, точно он впервые узрел запретное. И краткий миг всё тянулся, тянулся… Вот шагнёт к ней — и развеется. Дурёха докумекает, что натворила, закричит, схватит одежду и дёру!

Но Аир шагнул, а Ива не сдвинулась с места.

Ладонь скользнула по плечу девушки и замерла, не коснувшись груди. Аир улыбнулся и прижал её к себе.

— Это не та плата, которую я хотел.

Смущение отхлынуло от щёк девушки, сменившись растерянностью и… обидой?

— Чего же ты хотел?

Подцепил пальцем её подбородок, заставил приподнять голову. Почему же он раньше не замечал, как красива и как не похожа на ту, первую, эта девушка?! Упрямая. Уверенная. Стоит на своём и не отступится, хоть перед целой деревней, хоть перед всем миром! Таких больше нет…

— Моей назовись.

— Я и так твоя…

Хозяин болота засмеялся. Вот уж не думал он, что станет переживать, что там ответит какая-то девица из Клюквинок!

— Женою моей назовись, — попросил он. — Не невестой.

Её ресницы дрогнули и вдруг подумалось: а если откажет? И не в том дело, что без жены из селения Хозяин болота не войдёт в силу, не в том, что месть, лелеемая столетием, не свершится. Если Ива откажет, случится нечто куда страшнее! А вот что… Этого Господин топей покамест не знал.

— Стану тебе женой, — тихонько ответила Ива.

И что-то глубоко внутри засияло не меньше, чем лунное озерцо. Чёрная муть, составляющая всё его существо, словно бы отступила.

Аир поднял девушку на руки, и та прильнула к нему, поверив: не обидит, не причинит зла. А он и не причинит. Ей — никогда!

Он пошёл вместе с нею в воде как был, прямо в одежде. Не стоит обнажать свою наготу, мало ли, к чему приведёт подобное легкомыслие. Рано покамест. Ива ему не жена, лишь обещанная любимая. И до свадьбы надобно соблюсти ещё один обряд.

Вода была — жидкое серебро. Она обволакивала тело и стекала не каплями, а чистейшим светом. Таких проводов достойна невеста Хозяина болота! Не лунной дорожки, а лунного ложа!

Капли падали вверх и зависали в воздухе. Ива заворожённо глядела на них, а Аир — на Иву. И казалась она ему прекраснее всех лесных чудес, на которые уж он за сто лет нагляделся.

Он крутанулся, и Ива, смеясь, раскинула руки, ловя летающие звёзды. Те закружились вокруг влюблённых вихрями, зазвенели, как колокольчики на тройке небесного бога, и взорвались светом.

А она всё смеялась и смеялась. И не было в целом мире никого и никогда. Ни той, что когда-то предала Аира, превратив в жителя трясин, ни деревни Клюквинки, ни самого Хозяина болота никогда не рождалось. А она — была. Глупая зеленоволосая девка.

Глава 18. Мать

Отчего боги так невзлюбили Прину, она никак не могла взять в толк.

Сызмальства всё складывалось не так, как у людей. Вроде и родилась вовремя — к концу лета. И здоровенькой, а всё одно незадолго до вхождения в возраст женщины захворала, растеряв всю красоту, а потом ещё шесть зим никак не могла впрыгнуть в понёву — кровь никак не отворялась. А кому ж в роду нужен неродящий перестарок?! Вот и сговорил её отец со двора (страшно сказать!) только к двадцати пяти годам. И, понятно, не за завидного жениха, а лишь бы взяли.

Луг, собственно, не был плохим мужем. Он и по дому худо-бедно хлопотал, и руки из нужного места… Но не мужик. Боги тому свидетели! Молчаливый и покорный, он не то что спорить, он и говорить-то с супругой не любил. И дитё зачать тоже не слишком-то торопился. Зато свекровь об том беспокоилась неустанно! Уж и так намекала, и эдак…

— Взяли хворобную девку! — любила говаривать она. — Не дай боги на тебе род прервётся!

А Прина и рада бы принести счастье в дом! Но так уж повелось, что без участия мужа бабе боги такого дара не дали.

Когда же вдовая матушка Луга по старости лет слегла на лавку, пришлось взять её к себе в избу. И укоры пошли вовсе нескончаемые.

— Не так метёшь! Не туда кладёшь! Не тем кашу заправляешь! — указывала немощная старуха.