Хозяин болота

Но девица шла вперёд.

Когда трясина потянула её вниз, она запрокинула голову, чтобы в последний раз взглянуть на пробивающиеся сквозь листву рассветные лучи.

Но до рассвета было ещё очень-очень далеко…

Тогда-то Аир и умер по-настоящему.

И родился Хозяин болота.

— Сначала я думал, что ты на неё похожа… — Мертвецки холодная ладонь погладила щёку Ивы. — Как же я ошибался.

Каждую враку можно рассказать дважды. Дважды можно её услышать. И, если один услышит плач маленькой девочки, испугавшейся за сестру, то другой распознает крик безвинно убиенного парня. Чужака, которого в деревне и без того не шибко привечали, а теперь и вовсе нашли повод сорвать злость. Третий же, самый внимательный, расслышит лепет девицы, испугавшейся встать против воли родни. Кто повинен из них? Кто злодей? Кто ответит, когда добрый молодец обидел любимую, а когда вертихвостка, словно мавка, привела его к погибели?

Сколько всего хотелось спросить! Сколько сказать, утешить… Ива спросила то, чего, если по правде, и знать не следовало.

— Ты любишь её?

Аир повторил едва слышно, пробуя слово на вкус:

— Люблю… — А потом громче: — Я ненавижу её! Сто лет ненавидел! За то, что предала. За то, что предала второй раз, не приняв жертву. За то, что отказалась жить. Ненавижу… больше смерти!

— Ты боялся, что я как она? Что отрекусь от слова и обману тебя?

— Я не боялся, — жёстко отрезал Аир. — Я знал, что так и будет.

— Нет. — Ива поймала его ладони и поочерёдно поцеловала. — Времена другие. И я тоже другая. Я с тобою рядом буду.

— Будешь, — кивнул Хозяин болота. — Когда выбора не станет.

Ива запрокинула голову, чтобы не дать пролиться слезам обиды.

— Не веришь, — сказала она. — Жертву хочешь? Чтобы я от всех прочих отказалась и тебя выбрала?

Покуда невеста не произнесла заветных слов, Хозяин болота и сам того не ведал. Но теперь согласно кивнул.

— Хочу.

От семьи отречься, от родных. От всех, кроме милого. Не этот ли выбор встал когда-то перед той, другой, девицей? Не его ли она не сумела сделать?

— Будь по-твоему. — Ива пробежалась тонкими пальцами по вышивке на рубашке жениха — лягушки в зарослях аира. Знала бы девка, что своей рукою судьбу вышивает… — Никто мне не нужен. Только ты. Бери меня в жёны.

И пошло веселье! Взвизгнули птицы, прячущиеся среди листвы, высунулись из укрытий утопницы, колобками выкатились из кустов лохматые нелюди.

Только тёмной была та радость.

Отчего — Ива и сама не сознавала, да сердце не обманешь.

Не сияло рассветное солнце, вспарывая золотыми лучами полумрак, не гремела музыка, не смеялись родичи, приглашённые на торжество. Иной была свадьба. Нечистой.

Прозрачные руки мертвянок сплели венец из осота и клюквы, надели на невесту заместо праздничного очелья. Чёрная тень легла на темя поцелуем.

Заскакали по кочкам пушистые нечистики, оплетая ступни нитями тумана. Нити взбирались по ногам вверх, разукрашивая кожу серебром.

Болото шептало праздничную песнь, а может и проклятье — кто уже разберёт?

Аир протянул ладонь, и Ива вложила в неё свою. Обречённые встали рядом на тропе тумана и пошли. Трясина не жрала их, а легко пружинила под пятками, подталкивала, поторапливала, пока не передумали.

— Боишься, — сказал жених.

Ива согласилась:

— Боюсь. Но не бегу.

— Может и зря… — тихонько вздохнул Аир.

Любопытные лягушки выбирались на кочки, сторонясь коротконогих лесовят, похожих на кролов с человеческими лицами. Болотницы следовали за ними, то растворяясь в тумане, то вновь становясь видимыми. Кажется, они пели, но тоскливым было их пение. Прощанием, а не приветствием. Оно вторило шёпоту болота, лентами вплеталось в шорох листвы, что куполом закрывала небо.

Тропка вела вокруг скорчившейся ивы. Тяжёлые ветви её гладили захлёбывающуюся болотом землю.

Сказывали, когда-то давно так и вели свадьбу. Пройдут жених с невестой трижды вокруг плакучего деревца — и брак их благословлён богами. Это много позже люди придумали торжества да угощение, начали собирать гостей да хвастать, у кого лакомства на столе больше.

Ещё шажок, маленький, но такой важный… Она не отступится!

Ива крепче ухватилась за холодную руку жениха.

Тени скользили за ними в тумане. Не оборачивайся, девица! Не гляди, где оказалась! Не то не выдержит сердечко, перестанет биться от ужаса!

Из трясины рвалось чёрное и жуткое. Оно раздувалось под обманчиво надёжными кочками, росло…

Ещё один шажок. Ещё один.

От смрада делалось дурно. В глазах темнело, да и в глазах ли? Или всё вокруг делалось тёмным?

Ещё шажок.

Листья ивы легли на плечи невесты.

Ещё…

Аир до боли стиснул руку любимой, словно боялся сам передумать.

Ему тоже оставался один маленький шаг до цели.

Он свершит задуманное, он отомстит. И она будет с ним рядом, потому что обещала.

Шажок. Ещё…

Деревце клонилось к земле, давило.

Болото же рвалось на свободу.

— Станешь ли моею, суженая?

Первый круг завершился вопросом.