Хозяин болота

Алия стояла с нею рядом. Не позволит ведь навредить кровиночке, только хорохорится. Да и есть ли Аиру дело, даже если доверчивая девка умрёт? Беда, тоже! У него утопниц полное болото! Зато ведьма наконец отправится за Огненные врата. И половина мужиков Клюквинок. Разве не этого он хотел?

Этого?

Или совсем другого?

Или всё же есть на свете вещи дороже мести?

Аир опустился на колени и обнажил шею.

— Руби.

Слепая охнула, покачнулась, видно, и сама не ожидав, что нечистая сила падёт пред нею. Кто-то подвёл её к Господину топей, направил косу.

— Стойте! — Голос клюквинчанской мавки прозвучал громом. — Бабушка! Запри нас в болоте!

— Унуча, ты шо такое…

— Я его разбудила! Я освободила Хозяина болота! Так запри нас вместе, чтобы никогда не выбрались. Замкни защитными знаками, разведи святые костры вокруг трясин. Я останусь с ним, услежу!

Аир не поднял головы и только процедил:

— Заткнись.

— Он из-за меня сильнее стал! Я помогла ему в деревню войти! Запрёте меня, и его силы лишите!

В очах Аира полыхнула зелень.

— Не смей. Я запрещаю тебе.

— Какое право имеешь мне запрещать?

— Я муж тебе.

— А я тебе жена! И я клялась рядом быть! Обещала, что не предам и не оставлю!

Горькой была его улыбка. Быть может оттого, что слишком поздно Хозяин болота понял, как много значит для него обещание зеленоволосой девки.

— На кой мне околдованная дура? — спокойно спросил он.

— Что?

— Что слышала. Я околдовал тебя, неразумную, чтобы в деревню пробраться. На кой мне век с тобой коротать?

Околдовал…

Обманул, заставил поверить, что дурёха и в самом деле влюбилась.

— Неправда…

Он передёрнул плечами.

— А какое мне дело, веришь ты или нет. Вот уж действительно дурёха неразумная… Решила, что Хозяин болота умеет любить! Тоже мне…

В этот миг сверкнула коса. Не только Аир почти век лелеял мечту о мести. Маленькая девочка, потерявшая сестру, тоже способна затаить злобу. Железо понеслось к обнажённой шее.

— Не-е-е-е-ет!

Ива вырвалась, изуродовав о серп шею. Тлеющая ива заскрежетала: выгорело нутро! Дерево хрустнуло, неуловимо просело… и взорвалось искрами да раскалёнными щепами, на миг всех ослепив.

Когда же грохот сменился тихим потрескиванием догорающего ствола, Ива стояла на коленях у чёрного опалённого мха, на котором уже не было Хозяина болота.

* * *

День был особый. Окончанье лета всегда особое, а уж если довелось сберечь урожай от ливней, что ни с того ни с сего зарядили с середины лета, то и вовсе красота! Отовсюду пахло печевом, из труб в прозрачно-синее небо тянулся нитями пряжи дым.

Зеленоволосая девка сидела на крылечке, любуясь догорающим закатом, и плела лук. Четыре добрых косицы уже лежали рядом, одна на коленях и две оставалось. Стоило бы, пожалуй, ускориться да присоединиться к подружкам, что не раз уже заглядывали во двор, зазывая Иву на гуляния, но девка нарочно не спешила. Ей хорошо было, спокойно. Солнышко облило ступеньки медовым светом, у колена пригрелся большой чёрный кот, видимый ей одной, с утра приехали погостить братья, да оба с жёнами! Не только старший Бойко, но и средний, Ранко! У того нежданно-негаданно объявилась зазнобушка, тихая вдовушка с двойняшками-детьми, и он любил их как собственных. К тому ж, Ива нутром чуяла, вдовушка не просто так таинственно краснела, когда сталкивалась с недавно разродившейся деверевой супругой, — тоже была в тяжести.

Оттого в избе было шумно и тепло. Дети носились под ногами, Лелея хлопотала, всё переживая, что кто-то останется голодным, Креп самодовольно крякал, обмениваясь с сыновьями многозначительными замечаниями.

Добро…

Ива потёрла розовый шрам на изуродованной шее. Тот уже не чесался, да привычка так и осталась.

Хороший был день. Правильный.

Она не станет прощаться.

Вот уж пятая вязанка легла к готовым, а за ней и две остальных. Как раз и прохлада опустилась на Клюквинки. Мать дважды звала Иву в дом, но, смирившись, вынесла ей платок, чтоб не замёрзла. Ива стянула его, аккуратно свернула и положила рядом с котом.

— Пускай они не горюют, ладно?

Домовой дух недовольно засопел. Может, он и мог замурлыкать какое угодно горе, да всё равно не одобрял решения упрямой девки.

— Осталась бы…

— Я и останусь, — пообещала Ива. — Недалеко буду. В гости приходить стану.

— Не станешь ведь, — вздохнул нечистик.

Бывшая хозяюшка молча почесала ему подбородок. Она и сама того не ведала…

Враки плели, что Хозяин болота может околдовать приглянувшуюся ему девку. Да он и сам то сказал в тот день, когда Ива получила свой шрам. Да только время шло, а сердечко заходиться не прекращало.

Ива разулась, поставила новенькие красные сапожки — отцовский подарок! — у крыльца. Ни к чему они ей боле. И пошла.

Мимо дома покойной Прины, что ныне зарос в грязи, но, вроде, не заброшен; мимо колодца с вкуснейшей водой, которая, как рассказывал всем новый староста, продлевает молодость; по дорожке у Ключинки, к покосившейся избушке старой Алии. Бабку следовало навестить, а то как же?

Ива погладила мягкую поросль, что едва успела затянуть холмик на опушке. Выложила нарочно принесённую с собой краюху хлеба — помянуть.

— Свидимся когда-нибудь, родная…