Хозяин болота

Она задела Иву серпом лишь один раз. Добрый был серп! Острый! Алая полоска вспыхнула на коже девицы, края её зашипели, точно плеснули водою на угли. Увидев, что рана Ивы уже нечеловеческая, Прина радостно завопила:

— Мавка-а-а-а!

Поглядите-ка! Не вконец она обезумела! И в самом деле, значит, убила поганую девку, а та восстала из мёртвых! Значит не всё ещё…

Прина так и умерла — улыбаясь. И мига, когда обступившая её тьма сменилась тьмой трясины не заметила. Заметили Алия с Еней, Стар с пекарем, Плоша и ещё два мужика, а Прина не заметила. Чёрный щуп едва пощекотал мох у её ног, вцепился в ступню и уволок к обманчиво гладкой водице. А там только булькнуть успело.

Не грози жене Хозяина болота!

Аир глубоко вдохнул не то воздух, не то ужас явившихся убивать его людей.

— Отсюда никто не уйдёт, — сказал он им.

Ниже колен ноги растеклись смоляной жутью, и жуть эта продолжилась в каждом бочаге, в каждой луже. Из воды полезли чёрные змеи, оплели промокшие сапоги селян, лежащего старосту и вовсе затопило бы, да Алия успела очертить круг угольком. Надолго ли хватит заслоны?

А страшный получудище-получеловек скалился белыми зубами.

Болотная смола стеклась к его ступням, приподняла над людьми. Глядите, неразумные! Не человек перед вами — ожившее болото!

Ива подхватила выпавший из рук Прины серп и загородила собою клюквинчан.

— Господин! — взмолилась она. — Аир! Не надо! Ради меня! Отступись!

— А они отступились, когда топили меня?

— Те, кто тебя убил, давно мертвы!

Аир хмыкнул.

— Не все…

Он убил бы её так или иначе. Неразумным дитём или ветхой старухой. Ту, с которой началось его проклятье, он нипочём не выпустил бы. Алия поднялась в полный рост.

— Ну давай, погань болотная! Я табя, почитай, век сдерживала, так и нынче не оплошаю! За сястру отомщу!

— Хватит мести! — закричала Ива. — Довольно! Отпустите мёртвых, дайте им покоя за Огненными вратами!

— Они упокоятся, — мрачно пообещал Хозяин. — Все вместе.

Давно стоило Стару подмогнуть отцу. Женился б, сразу перенял бы место старосты! И не лежал бы тогда Нор с посиневшими губами, не смотрел бы сын, как из отца жизнь утекает. Стоило давно, а пришлось только вот сейчас. Теперь-то ясно, о чём батька толковал все эти годы: иной раз выбирать приходится не так, как выбирает хороший человек. А так, как умный.

Стар встал рядом с Ивой и мягко отобрал у неё серп. Девка и не противилась, ей от железа и самой становилось дурно. Да только не знала она, для чего молодому старосте оружие!

Он мигом докумекал, что Хозяин болота бережёт свою жену. Перехватил мавке руку, заломил и приставил серп к горлу, отгородившись ею от чудовища.

— Слушай, ты! Как звать-то тебя, болотник?

Вместо ответа Аир приказал:

— Отпусти её.

— И рад бы, да не могу! Ты не думай, что я человек хороший. Нет среди старост хороших, есть токмо умные! И, ежели ты немедля не сдашься, я твоей мавке башку отрежу!

— Не отрежешь.

Аир едва шевельнуться успел, а серп уже тихонько чиркнул по бледной тонкой шее.

— Ты умрёшь, — пообещал ему Аир.

— Пущай и так. Токмо резануть по горлу твоей девке успею. А я не успею, так кто другой подмогнёт! Нас тут много, а ты один, всех не притопишь!

— Она не сделала тебе ничего дурного.

— Это мавка-то? Дык ведь в еёйной, мавкиной, природе зло творить! Была добрая Ива, а стало чудище болотное. Ты не думай! Не пожалею!

«А ежели и пожалею, — про себя подумал Стар, — то опосля. И деревню от тебя всё одно сберегу!»

Ива с перепугу дышать перестала: вроде Стар и свой, и слова дурного не скажет, но ведь верно, ради деревни можно одной головой и пожертвовать… Тем более, что голова эта на человеческую мало походила.

Да что уж, все не дышали! Не дышала Алия; не дышала Еня, до белых костяшек стиснувшая плетёный поясок.

Перестал дышать Хозяин болота.

Чёрные щупы вновь стали тёмной водою, отпустили мужиков, кого успели схватить. Сам Аир встал перед врагами в человеческом обличии: худой бледный мужчина, не боле.

— Отпусти её, — не приказал, а попросил он.

— Тогда на колени! Косу дайте!

— Нет. — Слепая ведьма безошибочно подошла к Стару и потребовала: — Мне косу.

Кто-то сунул в её ладонь оружие.

Любила бабушка Иву. Всем сердцем, всем существом. Больше жизни, всего больше. И оттого ради спасения деревни рисковала самым дорогим, что имела. Слёзы терялись в морщинах на её щеках, слепые глаза заглядывали в чёрную душу Хозяина болота. Дай волю, она ругалась бы почём зря, требуя, чтобы Стар отпустил кровиночку. Но она молчала и крепко сжимала рукоять косы.

— Хороша бабка! — плюнул Аир. — Родную внучку убить позволишь, лишь бы до меня добраться?

— Ня дозволю. Потому шо ты сдасси.

Ива стояла там, опустив руки. Могла ли вывернуться из хватки набольшего? Могла бы, наверное. Хотела ли? Ведь должна была ненавидеть Хозяина болота всех сильнее. Потому что имела на это право. Худая, хрупкая, как молодое деревце. Ничего не стоит сломать его…