Хозяин Марасы

Действительно?

Они все уже не имеют значения, – она улыбнулась, чуть поворачивая к нему голову. В темноте её лицо по-прежнему казалось мраморным, и лишь багровеющая рана была единственным живым пятном.

Тогда не кажется ли тебе, что от ненужного следует избавиться? Отсечь.

Как бритвой Оккама, – Марта медленно кивнула. – Не следует множить сущее без необходимости. Излишние связи, как гнилые верёвки, должны быть отсечены, как и всё ненужное, лишнее, бывшее.

Бывшее, – согласился он. – Сандра так сильно хотела быть вместе с Этьеном! Лгала жениху и семье, сговаривалась со своей подругой, подставляла других и даже крала – и всё для того, чтобы спокойно трахаться с тем, с кем ей нравилось. На беззаботную жизнь нужны деньги, а их у povero ragazzo192 было совсем не много. В отличие от его друга детства…

Я не люблю такую грязь, – Марта помотала головой. – И не понимаю! Почему продаваться и предавать – единственный доступный путь к счастью? Или единственно простой?

Именно.

Что ты хочешь с ними сделать?

Исполнить их желание! – ответил Лино. Он отпустил Марту, прошёл к вывороченному стволу и достал из-за корней тут самую потрёпанную холщовую сумку, в которую прошлой ночью собирал янтарь. Войдя в воду, мужчина подошёл к лодке и, высоко подняв сумку, чтобы Марта всё хорошо видела, раскрыл её и опрокинул над неподвижными телами. Тускло блестящие золотые монеты посыпались на Сандру и Этьена; вначале тихо, лишь поблёскивая в неверном свете фонаря, а затем с мелодичным перезвоном, завораживая и маня своим отблеском. – Это scudo d’Oro тысяча шестьсот пятьдесят пятого года, отчеканенные в Папской области. Сейчас на рынке они стоят очень много, поверь, моя дорогая. Им хватит на долгую жизнь! – рассмеявшись, Лино отбросил в сторону смятый тёмный комок. – Безумное богатство, и всё для нежных amanti! Долгая жизнь вместе, в богатстве, и так близко, что дышать можно лишь только друг другом!

Я помогу, – Марта шагнула к нему и, войдя в воду, уперлась ладонями в мокрое дерево. – Пусть они, действительно, всегда будут вместе! Мне не жаль себя и свои умершие мечты. Мне жаль те каверны, что я так и не успела увидеть в гроте под маяком, – она вдруг смутилась и налегла на лодку, страгивая её с места.

Belissimo! – Лино пару раз хлопнул в ладоши и отзвуки, словно далёкий гром, прокатились над галечным берегом. Вскоре лодка закачалась на волнах, уносимая всё дальше и дальше в море. Сандру и Этьена ожидала бесконечность друг с другом, среди воды, соли и золота. – Всё именно так! – Лино подошёл к Марте и крепко обнял её. – Mia figlia. Вот так всё и заканчивается.

А как начинается? – осторожно спросила она, чувствуя, что задаёт самый важный и нужный вопрос. Лоренцо только покачал головой, незаметно опуская одну руку в море. Тёплая волна коснулась его пальцев, оставляя в них длинный серейторный193 нож со светлой рукоятью, чрезмерно большой и громоздкий. Словно маленький кухонный меч был подарен ему осторожной волной, наполненной мельтешением рыжих искр.

А начинается всё только через боль, – еле слышно шепнул он и ударил Марту ножом в спину, пронзая насквозь и её, и себя. Багряная, тёмная кровь хлынула из двух ран, смешиваясь в солёной воде. Марта даже не вскрикнула – она смотрела на Лоренцо удивлённым, полным недоумения взглядом. Ощущая в своём теле холодную и зазубренную сталь, она не испытывала страха. Лишь один вопрос неистово бился в сознании – «Зачем?». Чувствуя, как вместе с кровью волны вымывают из неё остатки жизни, как тело заполняет гнетущая пустота, она судорожно пыталась найти ответ, вглядываясь в лицо мужчины напротив неё. И видела слитую с болью радость в ярко-синих, неистовых глазах. Чёрный Человек нашёл её, смотрел на неё и улыбался…

Секунды застыли янтарём, тягучей золотистой смолой и каждый вздох растягивался в бесконечность, не давая сознанию угаснуть. Марта знала, что умирает. Теперь – навсегда. И больше всего её пугало то, что вместе с ней может умереть и Лоренцо, поступивший так опрометчиво с самим собой. Собственной жизни ей не было жаль. Лишь тоска по острову, которого она могла лишиться, по его травам и ветру, по свободе и жаркому солнцу, по янтарю и той жизни, что ей была обещана, оставляла солёную горечь. Или то была морская вода?

Марта медленно растянула губы в улыбке, обнажая порозовевшие от крови зубы, и, чувствуя, как волны норовят сбить её с ног, медленно и осторожно обняла Лино. Он ведь сказал, что всё только начинается. Как же могла она быть такой маловерной?

Спасибо, – тихо шепнула она.

Море задрожало.

* * * * * * *