Хозяин Марасы

Ты бы видела, как был рад сам Фиде! – Лино шагнул из тени и, подойдя к своей собеседнице, обнял её со спины. – Моя дорогая Старуха, ты позабавила меня! Давно мне не было так интересно жить. Я застоялся, как прошлогоднее вино и даже дороги, мои прекрасные вольнолюбивые ленты камней и земли, не могли развеять меня и встряхнуть. А сегодняшняя ночь внезапно оказалась прекрасной и обещающей нечто большее!

И ты в благодарность оставил меня приглядывать за Феличе, – девушка фыркнула, но её лицо сразу же смягчилось. – Признаюсь, это была неплохая ночь, даже несмотря на присутствие моря. Оно не настолько противно, если можно смотреть чужие прекрасные сны! О, наша девочка была очень счастлива! Феличе так и заснула, свернувшись клубком вокруг листка и ожерелья, которое «выгуливала» вчера. Как же! Ты был с ней почти весь день, отвёз на берег, порадовал, и вас вдвоём даже нарисовали. Она улыбалась во сне. И заметь – всё благодаря маленькой художнице.

Танила, забудь о ехидстве и яде в своём голосе. Иначе я сброшу тебя с обрыва, – тихий, ласковый шёпот коснулся её уха, за ним последовал лёгкий, намекающий тычок в спину и девушка засмеялась.

А я тебя задушу, Бродяга!

В их голосах не было угрозы. Это были предупреждения, в чьей серьёзности оба были уверены, потому что это были ещё и обещания. Давняя игра, затягивающая и вечная.

Ты меня, я тебя. А дети снова будут делать ставки, мелкие засранцы. Нет уж, не буду их так сильно радовать, они не заслужили подобной забавы. К тому же, наш Бычок себя дурно вёл. Только представь себе – Бо решил, что «паразит» привязался именно к нему и, заманив его в бар, устроил драку, чтобы под её прикрытием убить надоедливого духа. Сама знаешь – те становятся видимыми при общении с нами. Не хватало ещё пугать людей «внезапным» убийством посреди улицы. И без того примелькались. Только вот мальчишка по непонятной для Бо причине не пошёл внутрь, хотя к пьяному цепляться было бы легче всего. Бычок же не мог предположить, что «паразит» здесь не один и ищет его совершенно с другой целью!

И что? – любопытство Танилы было ярким и смешливым. Она уже догадывалась о результате странной эскапады Бо, но хотела узнать подробности. Зелёные глаза, в которых сверкали рыжие искры, были подобны халцедону. Но не холодному, а нагретому ярким солнцем, и солнце это стояло так близко!

Он разгромил бар, разбил мебель, сломал телевизор, наставил синяков и выбил пару челюстей. Ещё разлил море пива, но это уже мелочи. А в баре том, да будет тебе известно, веселились племянники Паскуаля Риццо, местного мафиози. Разумеется, они-то Бо признали и теперь гадают, в чём провинились. Готовы рвать волосы и сдаваться властям, лишь бы не навлечь ещё больший гнев нашего свирепого быка.

А наш маленький Чезаре, озабоченный избавлением от мёртвой ходячей души, не обратил внимания на то, кому именно бил морду? Ну да, подобные мелочи недостойны его внимания. Ох, ну надо же такое устроить! – Танила засмеялась. Звонкий голосок поплыл над морем, переливаясь горным ручьём, звоном ветра среди белоснежных вершин и отголоском дальнего обвала. – Риццо в страхе, полицейский департамент истекает слюной от счастья, горожане захлёбываются от волны слухов и домыслов, и вся Сан-Эуфемия гудит как растревоженный бордель, гадая, что теперь будет. Значит, этот день порадовал всех нас?

Да, моё каменное сердце, – Лино поцеловал рыжие волосы. – Да, моя Мать-Паучиха. Ты даже не представляешь себе, насколько я восхищён тобой! Паутина, которую ты плела так много лет, была прекрасна и сверкала ясным малахитом., – он замолчал, продолжая прижимать к себе самую чудесную, самую страшную женщину на свете.

Море просыпалось и лёгкий туман стелился над его волнами. В воздухе разносились запахи фенхеля и высушенного жарой базилика, соли и дыма. Внизу, неподалёку от грота, Дэй жёг костёр и сушил возле него мокрые штаны. Из всех существ, только его отец мог заставить Рыжика промокнуть, скинув за борт собственного иола.

Я чувствую, что ты что-то задумал, Энцо. Так чего ты хочешь, мой жадный кракен? – Танила первой нарушила молчание и её голос звучал чуть настороженно. Лино был единственным, чьи желания и намерения она не могли ни угадать, ни распознать в переплетении событий. Иногда её злило, когда он выворачивал затеи и рвал тонкие нити тщательно выверенных совпадений, как случилось этой ночью. Но в основном подобная непредсказуемость восхищала, подогревая тот костёр эмоций, что горел между ними.

Мараса застоялся. Он замер в миге до завершения, на границе двух снов, и я до сих пор не знал, как придать ему больше жизни, оставив при этом на прежнем месте, под светом двух солнц. Я хочу, чтобы мой остров окончательно ожил. Радость моя, ярость моя, злая моя Паучиха… Я хочу, чтобы деревья стали приносить плоды, и чтобы моя семья стала полной и завершённой. И я уже вижу ту, что придёт ко мне. Ту, что будет подобна девочке, измазанной краской. Но подобие – не значит одинаковость, и она будет иной.