Хозяин Марасы

И тогда Лино, положившись на случай и слепой выбор верного пути, нашёл в Португалии самую прекрасную женщину в мире. И самую отвратительную дешёвую шлюху. Всё едино. И здесь, на Марасе, тонкая шпага одновременно пронзила их сердца, связывая навсегда смертью, соединяя кровью. И ставший Борхой Борджиа вместе с отцом учил её говорить и ходить, читать и умываться, следить за собой и не бояться моря. Первым словом в жизни Феличе, разумеется, стало «Па». Вторым «Бо». А третьим – «Мру». Она отказывалась звать Дэя иначе, чем «Море» и кошкой муркала, когда видела старшего брата на берегу. Иногда она пряталась за спину Бо и явно стеснялась Рыжика, чуя в нём более стихию, нежели чем человека. Сейчас же Дэй в третий раз видел это чудо – рождение новой крови. И был счастлив. Потому что выбор отца вновь оказался безупречен.

Отряхнув руки от осклизлой коры, Дэй спрыгнул с древесного ствола и зашагал обратно. Остановившись на кромке прибоя так, что волны еле достигали обутых в порванные кеды ног, парень широко улыбнулся, оглядывая две замершие в воде фигуры. Даже умирая в очередной раз эта женщина не сомневалась. Прекрасная, чудесная Марта! Именно такой – преданной, жаждущей семьи – не хватало этой земле, его отцу и ему самому.

Пора возвращаться, Старик, – тихо произнёс он, чувствуя, что в горькой воде больше не было крови. Море забрало её всю. Марты Риккерт более не существовало, она исчезла там же, где оказалась навсегда заперта безумная бездомная цыганка, забывшая себя. Море славится своей жадностью, оно всё забирает себе. Море – как Лоренцо Энио Лино. – Нам пора домой, – Дэй спокойно смотрел на отца, выходящего из воды с Мартой на руках. Она не выглядела мёртвой – снова вид уснувшего ребёнка, беззащитность и полное доверие. – Только вот куда, а, Старик? – Дэй вдруг насупился и стукнул кулаком отца по плечу.

Э-эй, vaffanculo! – возмутился тот, снизу-вверх глядя на рассерженного чем-то сына. – Я и так еле стою на ногах, а ты не проявляешь и капли уважения к уставшему…

Идиоту, – завершил Дэй тираду отца. – Куда ты её отнесёшь? В домике трупы, на маяке – бардак…

Когда мы оттуда уходили, всё было в порядке, – Лино прищурился, внимательно глядя на Дэя. – Что ты натворил на маяке?

Искал целые штаны. Как-то оно само вышло, – Рыжик потянулся.

Вот и иди приводить в порядок дом, scemo! А я отправлюсь на маяк.

Не честно. Дом загадили твои гости, а отмывать засохшую кровищу и чьи-то кишки с потолка мне?

Кажется, ты сам смог убедиться, что в этот раз всё обошлось без кишок, – Лино фыркнул и, довольно осклабившись, направился вдоль линии прибоя к маяку. Он собирался обогнуть остров и выйти к гроту, а затем спокойно пройти наверх по скрытой лестнице. Сил на то, чтобы подняться наверх по отвесной скале, у него уже не было.

А кровища? – насмешливо спросил Дэй, вышагивая рядом. Он то и дело бросал заинтригованный взгляд на безжизненное тело Марты и казалось, что он, словно проказливый мальчишка, еле удерживается от того, чтобы ткнуть её пальцем и проверить – живая или нет?

Кровища есть, но я бы не сказал, что много. Вроде бы… – Лино задумался, припоминая, как разрушительно повеселились в доме «гости», получившие свободу творить то, что им давно хотелось. Может, не стоило отпускать их на волю так резко и быстро, не оставив ни одного запрета или правила? А может, и стоило – в его памяти всплыло багровое пятно на ступенях и взгляд сразу же прикипел к обезображенному лицу Марты. – А надо было больше!

Кто её так? – спросил Дэй, проследив за взглядом отца. В принципе, ему было всё равно. Есть глаз, нет его – это всё та же Марта. Домашняя девочка с сердцем, проросшим травами Марасы.

Уплывшая в золотой гондоле baldracca198.

Я понаблюдаю за ними, – в голосе Дэя послышалась акулья хищность. – Присмотрю, чтобы они как можно дольше наслаждались своим счастьем.

Какой послушный старший сын! Что с оборванкой?

Ничего хорошего. Семьдесят два года умирания за семьдесят два года полученной в дар жизни и вечное посмертие в том месте, где лежат погибшие корабли и живут древние твари. Там, где могу побывать лишь я.

Идиотка, – выдохнул Лино. – Безграничная идиотка. Надо же так бездарно просрать собственную вечность!

Ладно, Старик. Увидимся утром. Или вечером. Или через два дня, не знаю, – Дэй кивнул отцу и шагнул в сторону, полностью растворяясь в ночной темноте и оставляя Лино одного, с телом Марты на руках. Рыжик убедился в том, что на этом берегу всё в порядке, и теперь должен был посетить другой берег. Тот, к которому неспешно плыл «Энки» и где их всех ждала рыжеволосая женщина с уставшими зелёными глазами.

Ну что, милая? Пойдём? – Лино с лёгкой полуулыбкой посмотрел на бледное женское лицо, лишённое и красок, и жизни. – Нам осталось совсем немного. Скоро ты окажешься дома и навсегда останешься здесь. С нами… Как же рады будут Борха и Феличе тому, что в нашей семье теперь будешь ты, моя Марта Тенера Лино!