Хозяин Марасы

Это был кракен, Фели. Древнейшее существо, то ли чудовище, а то ли любимое порождение океана. Он один из последних, что остались дремать на глубине, видя сны об иных временах и мирах. А ещё у него такой же скверный характер, как у Старика, и он так же не любит глупых птиц, лезущих не в своё дело, – Дэй грустно улыбнулся. Он тоже был одним из последних, если не самым последним из всех. Да и были ли эти все, или же он всегда был одинокой мыслью океана, его дыханием и безбрежностью? Лишь благодаря отцу Дэй стал первым и единственным. Он шагнул на берег, сумев увидеть солнце. Сумасшедший, заблудившийся мальчишка, притворяющийся стариком, дал ему жизнь, руки, ноги, остров и семью.

Куда мы теперь? – осторожно спросила его сестра, не в силах терпеть тишину.

Вы на бриг, а я наведаюсь к отцу.

А мы? Ты к папе, а мы нет? – тут же возмутилась Феличе, которой хотелось поскорее и увидеть свою сестру, и убедиться, что с Лоренцо всё в порядке.

А мы подождём, – Бо приобнял её за плечи. – Не торопись.

Отец знает, что с нами всё в порядке, а вот кое-кто явно будет рад нашему визиту. Хотя бы для того, чтобы вволю отругать за совершённые ошибки. Думаю, одного дня нам всем хватит для короткой передышки, – Дэй щёлкнул Феличе по лбу и шагнул в море, небрежно помахав им. Надорванный кусок джинсы на его бедре мерно колыхался в такт шагам.

Какие ещё ошибки? – она недоуменно захлопала ресницами, явно не понимая, про что сказал Дэй и подняла взгляд на Бо.

Ты едва не раздавила паука, когда скакала по камням, – он еле сдержал смех, вспоминая арахнида, улепётывающего подальше от неугомонной в своей радости сестры. Достанется же кому-то клубком по милому личику! А за украденную безделушку – тем более.

Море задрожало. Словно что-то вздыбило тектонические плиты, словно зарождающееся цунами рвануло на волю – дрожь прошла по толще воды, всколыхнула волны, бросая их на берег буйным шквалом. Вместе с одной из волн на гальку шагнул Дэй. Оглядев отвесную скалу задумчивым, спокойным взглядом, он повернулся обратно, лицом к морю. Две тёмные фигуры, недвижно застывшие в бушующей воде, окрашенной красным, были всё так же соединены острым и длинным ножом.

Какая милая ночь, – Дэй потянулся, от чего ветхая майка на его плечах едва не затрещала. – Какая послушная дочь. Надо будет хорошенько поприветствовать новую сестрёнку! – он уселся на вывороченный ствол, принесённый морем, и замер в ожидании.

В третий раз он наблюдал за тем, как умирали и рождались люди. Третий раз он видел то, что единожды испытал сам и никак не мог оторвать взгляда. В этот раз Дэй ощущал каждой каплей моря, как вытекала из Марты горячая, красная кровь, как окутывала её та тьма, что жила внутри Лоренцо Лино. Впервые это случилось возле Вианы, когда разъярённый Бо, именуемый ранее Чезаре Борджиа, бросился с мечом в руке на проклятого бродягу, которого несколько раз убивал до этого. Дэй сидел на снятом с убитого коня седле, посреди побоища, под ярким солнцем Наварры и следил за жутким, гротескным танцем – человек, потерявший всё, пытался убить кружащего вокруг него безумца и не мог ни задеть, ни ранить, ни коснуться на излёте.

Все предали его, постарались забыть о низвергнутом герцоге, ранее бывшим недостижимым божеством. Его обрекли на заранее проигрышный бой, постаравшись напоследок выжать из вен все капли крови, а после бросили. У стен небольшой крепости Вианы живой мертвец, готовый к смерти, увидел бродячего торговца, с интересом ожидающего начала боя, а рядом с ним сидел то ли рыжий приблуда, то ли подмастерье… Герцог бросился вперёд, один, пустив вскачь коня и должен был погибнуть первым. Ни страх врагов, ни мастерство, ни удача не могли спасти его. А Лино спас. Он убил тех, кто грозил смертью человеку, выбранному им в сыновья. И потому смеялся над глупыми попытками спасённого им дурачка нанести ему хоть какой-то вред. Лино говорил и кружил вокруг взбешённого быка, утратившего всё, что было когда-то значимым в его жизни, и потерявшего даже некогда преданную и верную ему сестру. А затем, когда Бо отбросил меч и рассмеялся, надрывно и глухо, бродяга предложил пойти с ним. Увидеть то, что видит он. Услышать этот мир так, как слышит его он сам и пройти по земле и воде свободным шагом, потеряться, стать чем-то другим. И отчаявшийся безумец, спрятавшийся в теле опального капитан-генерала и гонфалоньера197 церкви, согласился. После чего Лино обнял его и одним движением перерезал им обоим горло. О, как же бушевал Чезаре, когда очнулся. И как же смеялся Дэй, наблюдая все попытки отца успокоить безумного быка, мечущегося от идеи «искупления грехов» до «воздаяния всем иудам». Это было весело! Но однообразно. Младший брат отказывался от данного ему имени, ругался с отцом, цеплялся за старую родовую фамилию и отчаянно пытался понять, кем он теперь стал и на что ему потратить подаренные свободу и вечность.