Хозяин Марасы

Вечная борьба средств и цели? Я это уже слышал, тот отец часто говорил мне подобное. И то, что наша семья должна быть первой, должна быть сильной. Это скучно, Танила.

Скучно – смотреть на ваши рожи. Просмотри записи Фели, найди то, что нашла я, и я вам помогу. Нет – проваливайте. Мой дом «гостевой», а не «для инвалидов», – подобрав вязание, она направилась к входной двери и вышла на улицу.

Ты… – Феличе шмыгнула носом. – Ты правда «движешься» именно туда, куда сказала тётушка? Бо?

Да. И что из этого?

Это неправильно, – она замотала головой. Текущие из глаз слёзы тут же брызнули в стороны, срываясь со смуглой кожи. – Неправильно. Ты такой спокойный, рассудительный, умный… Ты даже дерёшься словно в тоске, вынуждая себя. А сегодня ты был счастлив. Когда рубил мерзких птиц, когда сражался. Так если это так, так может лучше быть счастливым?

А твоё счастье в чём? В вечном сне внутри себя?

Нет. То есть да, но… Мне говорили – записывай то, что видишь во сне и о чём мечтаешь. Но мне было так лень… Надо было слушаться. Надо было слышать, что мне говорят. Ведь тогда бы мои глупые мысли были бы всегда рядом, и мне не пришлось бы уходить в себя за ними. А ты так долго возишься со мной и совсем перестал быть собой. Так не надо, – Феличе тяжело вздохнула. – Мы разочаровали тётушку Танилу. Это так плохо.

Плохо. Но мы все это переживём, особенно если ты выкинешь из своей речи слово «так». Главное, чтобы ты не плакала, – Бо подошёл к ней, аккуратно стёр влажные дорожки с прохладной кожи и обнял, крепко прижимая к себе. – Если тебя это расстраивает, то я перестану идти в выбранную мной сторону.

Угу.

Только потом не жалуйся!

У-у.

Скажи что-нибудь, не похожее на коровье мычание.

Ы-ы-ы-ы, – Феличе уткнулась ему в плечо и разрыдалась.

Лента для волос с подвесками. Лента давно сгнила, но подвески были целы и Фели быстро восстановила их… Лазурит, ларимар и апатит38, выточенные в виде раковин и цветов. Оправлены в серебро. Птицы, ветки и звёзды. Эта красота принадлежала Виттории Колонна, девице с безупречным благочестием и целомудрием, достойным лучшего применения. Отговорила своего мужа от принятия короны Неаполя, так как «предпочла бы умереть супругой храбрейшего из маркизов и вернейшего из генералов, чем жить супругой короля, опозоренного хоть малейшим пятном бесчестья». В своё время даже организовала кружок религиозных мыслителей, жаждавших перемен в застоявшейся церкви. Писала стихи, считалась выдающейся поэтессой и водила дружбу с Микеланджело. Своеобразная была синьора, жаль, что я не встречался с ней лично, только наблюдал, – Бо потянулся и прислонился к дверному косяку. Сидевшая в кресле-качалке Танила молча слушала его, звеня спицами. Предрассветные сумерки нисколько не мешали ей вязать.

Тебя погладить по головке, Бычок?

Ох, Старик приревнует! – оскалился тот. Танила резко повернулась к нему, смерила долгим взглядом и улыбнулась.

Какие же вы гордые – пока пинка не дашь по нужному месту, так не сойдёте со своего пьедестала, переделанного из собственного надгробия! – она легко вскочила с кресла, бросила на него вязание и подошла к Бо. – Torro.

Так я себя богоравным никогда не называл. Откуда же взяться совершенству?

Действительно. Вы все такие мрази, – Танила резко обняла его. Потом так же порывисто отстранилась, усмехнулась и повела в дом. Там, за чистым столом, одетая в высохшие блузку с бриджами, сидела Феличе. Непослушные кудри она стянула в толстую косу и, не удержавшись, украсила откуда-то взявшейся лентой. Рядом с ней стояла старая шкатулка с потемневшими от времени украшениями – бронза, янтарь, бирюза, дешёвые сплавы и плохо огранённые камни. Эти поделки, сделанные якобы в стиле старых республик, продавались в любой туристической лавчонке и пользовались известным спросом. Потемневшие от времени, окислившиеся, они грудой хлама лежали в деревянной дешёвой коробке. Феличе брала их по одному, вертела в руках, поглаживала кончиками пальцев грубые завитки и неаккуратную огранку. Сосредоточенная, занятая любимым делом, сейчас она была особенно прекрасна.

Восстановление изуродованного – это страсть или призвание?

Я не могу иначе, мне это нравится, – Феличе застенчиво смутилась и отложила в сторону ещё одну безделушку. Серо-сталистый цветок с гранатами казался живым в розовых рассветных лучах.