Хранитель Черного ручья

— Примут! Да еще как примут! Духи, как и люди, любят, когда им приносят щедрые дары, и, поверь мне, вождь, они с лихвой отблагодарят за этот подарок. У нас снова появится жаркий огонь, и духи предков будут достойно хранить наше стойбище от незваных пришельцев. Разве ты не хочешь счастья жителям нашего стойбища?

— А его дочь?! Ты подумал о ней?! Ведь она никогда не простит тебе этого поступка!

— Что она сможет сделать? Про какого-то медведя сказку рассказывать?! Дети, и те над нею смеются! Ничего там не было, да ты и сам это прекрасно знаешь, как знаешь и то, что иначе мы все скоро погибнем! Иных вариантов нет!

— Да, конечно, — произнес человек, которого собеседник называл Филином, и Острому Рогу показалось, что этот, убеленный сединою, мужчина с радостью бы отказался от предложенной ему затеи, но у него, видимо, действительно не было иного выхода.

Люди ушли. Острый Рог, ошеломленный услышанным, еще долго и неподвижно сидел в кустах и постепенно осмысливал все, что относилось к этому, только что произошедшему, событию. Радовало и одновременно удивляло то, что юноша отлично понимал язык, на котором разговаривали люди этого племени. Он немного отличался от того, на котором разговаривал и сам Острый Рог, но был абсолютно понятен. То, что их шаман должен идти к предкам и просить духов вернуть им огонь, было тоже вполне логично. Действительно, никто лучше шамана этого сделать не сможет, а что касается Дэйлы с ее подругой… И тут из глубины его памяти начало всплывать что-то страшное. Он невольно вспомнил, что так называла Айна свою подругу, но тогда Острый Рог не обратил на это внимание, и имя ее, оставшись невостребованным, тихо улеглось в одной из ячеек памяти, а сейчас вдруг всплыло и подтвердило его самые страшные догадки. Теперь он окончательно понял, почему за время своего долгого наблюдения за стойбищем ему так и не удалось увидеть ни одну из них. Их там просто не было.

Неожиданный толчок в спину мгновенно вывел юношу из этого, удрученного, состояния. Каменный нож, блеснув в лучах заходящего солнца, взмыл вверх и тут же замер. На человека смотрели умные и удивленные глаза его четвероногого друга.

— Только тебя здесь и не хватало! — успокоено ворча, произнес Острый Рог и начал осторожно выбираться из своего убежища. Медвежонок, отойдя на приличное расстояние, с интересом наблюдал за действиями человека, а когда тот окончательно выбрался из кустов, вновь подошел к нему и, чуть дотронувшись до Острого Рога, вновь отошел на старое место, словно бы приглашая следовать за ним. Острый Рог с удивлением посмотрел на своего четвероногого друга и вспомнил, что именно так вел себя медвежонок, когда выпрашивал у него мед. Меда здесь не было, но, видимо, было что-то другое, не менее важное для медвежьего понимания, и это, другое, находилось именно в той стороне, где еще летом он впервые увидел Айну. Сердце Острого Рога учащенно забилось в непонятном и странном предчувствии и он, стремительно обогнав медвежонка, первым выбежал на опушку уже знакомой ему поляны. Там, на противоположной стороне её, рядом с деревом, в ветвях которого еще совсем недавно прятался Острый Рог, сидела Айна. Взгляд ее был устремлен куда-то вверх, словно долго искал там кого-то, да так и не найдя, отрешенно застыл в своем тоскливом и безнадежном ожидании. Низкое солнце, изредка пробиваясь сквозь полуобнаженные ветви кустарника, отражалось в ее глазах, в которых уже не было слез, и они, безразличные и пустые, смотрели теперь на это солнце и не видели его. Острый Рог осторожно подошел и негромко окликнул ее по имени.

Глава 13 Айна

Айна сидела молча, и неподвижная фигура ее почти не выделялась на фоне опавших листьев и пожухлой, пропитанной дождем, осенней травы. Русые волосы, ниспадавшие на плечи, сливались с такими же русыми, хаотично разбросанными по поляне листьями, и казалось, что сама осень прячет ее здесь от чьих-то чужих и недобрых глаз. Мыслей не было. Длинная череда воспоминаний оттеснила их, и теперь картины прошлого неумолимо и последовательно вставали перед ее глазами.