Хранитель подземелий

Договорить он не успел. Из-за плетня показался альбинос с горящими неистовым огнем алыми очами. Спустя мгновение землю обагрила кровь, а мозги юноши растеклись по земле из расколотого надвое черепа. Рыжебородый встрепенулся и снял со спины топор, но увернуться от удара локтем в висок Глоддрика не успел.

– Это ж Ганрайский Демон, – обреченно сказал тот, что с алебардой.

– Вижу я, мать твою! Хоть отомстим ему за смерть короля…

Он с проворством занес топор и ударил по горизонтали, но Глоддрик в последний момент увернулся, перекатившись под топорищем, после чего, резко вскочив на ноги, насадил врага на свой зазубренный клинок.

– Ах ты ж… – бандит попытался придушить свободной рукой Глоддрика, но тот ударил лбом врага в лицо, расквасив ему нос, после чего развернулся вокруг своей оси и обезглавив бойца, избавил его от боли.

Сзади раздался старческий вскрик. Когда Глоддрик обернулся, он увидел друида, меж лопаток которого торчало острие алебарды. Последний противник хотел подкрасться с тыла – понял Глоддрик. Тот пинком отбросил друида, но вытащить из его тела оружие не успел – Глоддрик разрубил его туловище в мгновение ока.

– Зачем? – спросил Глоддрик, совершенно бесстрастно глядя на умирающего старика, пожертвовавшего собой ради него.

– А мне понравилось… – с угасающей улыбкой просипел старик, – как ты их… не хотел… чтоб ублюдки снова… победили…

Свет померк в его глазах в присутствии зажавшей рот Асты. Она уже была здесь.

– Нет! – сдавленно вскрикнула она, подбежав к мертвому деду, – нет, нет, нет…

– Аста, – протянул ей руку Глоддрик, но она его оборвала.

– Зачем? – прошептала она, но тут же перешла на истошный вопль, – кто просил тебя вмешиваться?!

Глоддрик молчал. Его и вправду никто не просил.

– Из-за тебя… – Аста давилась всхлипами, – дедушка… Его больше нет!

– Они хотели убить его, Аста.

– Его и убили! Если бы ты не влез со своей жаждой крови, быть может, он был бы жив. Правду про тебя говорят, Ганрайский Демон, – она впервые назвала Глоддрика так, – ты приносишь лишь смерть и боль. Ни на что другое ты не способен.

Глоддрик, не сводя глаз с ее зареванного и раскрасневшегося лица, кивнул.

– Ты права, Аста. Прими мои соболезнования.

– Засунь свои соболезнования себе в…

– Я понял. Прощай.

Первой мыслью Глоддрика было помочь с похоронами, но по настрою девушки и гулу селян, которые уже столпились вокруг погибшего друида и гневными окриками, проклятиями и оскорблениями провожали Глоддрика, он понял, что такой возможности ему здесь никто не предоставит. Асту в этот момент разрывали противоречивые чувства. Одна часть ее сокрушалась, не могла смириться с потерей единственного близкого человека и хотела обвинить во всем Глоддрика, другая же – страстно желала догнать воина, молить о прощении, броситься ему на шею и разрыдаться. Сделай она это – Глоддрик бы, возможно, захотел остаться в селении, жениться на ней. Защищать местных от головорезов. Но этого так и не случилось. Она по-прежнему заливалась слезами и то гневно, то с печалью глядела вслед удаляющемуся ганрайцу. Вместе со старым друидом вскоре были похоронены последние надежды Глоддрика Харлауда на мирную, спокойную и оседлую жизнь.

***

Если у Севера и было время благоденствия, оно прошло. Разрозненные кланы теснились в предгорьях, в куцых деревнях, которые окружали полуразвалившуюся крепость города Балнор. Почти все занимались разведением овец и коз, землелелие на Севере было не в почете, поскольку земля здесь была бесплодна, а почва встречалась в один квадратный метр на широкое поля сырой глины или сухого гравия у подножия скал. Провизию сюда завозили с земель Аргои, купцы по настоянию недавно погибшего казначея Монсерада заламывали неподъемные для бедных жителей Севера цены, однако те платили исправно вместе с налогами и поборами в казну Эанрила. Многие с ностальгией вспоминали девяностые годы прошлого столетия, когда сыны Драконовых Гор осмелились заявить о своем праве на независимость. Грор Свободолюбец умел складно и красиво говорить, его речи лились словно животворящие струи горного ключа, поившего веками голодающих северян. Они верили в его идеи о том, что суровый горный народ может силой выбить из рук аргойских угнетателей свободу. Вот только за это вольный народ жестоко поплатился. Грор Свободолюбец стараниями Глоддрика Ганрайского Демона уже давно кормил червей, а те, кто пережили войну, теперь влачили жалкое существование в обветшалых стенах крепостей своей родины. Старый король, что правил еще до Свободолюбца и был почти ровесник Ганзарулу Второму, великому правителю 17-го века, доживал последние дни в этом мире. Монарху исполнилось девяносто пять в прошлом месяце, и он в последнее время даже не мог раскрыть рот, чтобы его покормили с ложки, не говоря уже о том, чтобы править страной и внушить надежду отчаявшимся и оголодавшим оборванцам – своим сынам и дочерям.