Хранитель подземелий

За полмига до того, как Стакуга обрушил дуговой удар меча, собираясь раскроить череп Глоддрика, Ганрайский Демон так быстро, что никто из наблюдавших за действом не успел толком и разглядеть его движение, ударил навстречу круговым ударом, отведя меч Стакуги влево, равшар неловко приземлился, сила удара Глоддрика повела его в сторону, но вскоре он уже был мертв. Глоддрик с победным оскалом занес меч, рассмеялся, выпучив единственный глаз в безумном экстазе, и нанес косой удар, рассекший туловище Стакуги от плеча до груди. И в тот момент, пока равшар, ставший рабом Хранителя Подземелий, еще сохранял сознание, он ощутил неподдельный ужас, парализовавший его волю. Движением в противоположную сторону Глоддрик развернулся вокруг своей оси и горизонтальным ударом практически в полный круг отделил голову Убийцы Магов от тела. Из шеи фонтанировала темная кровь, а голова павшего воителя со стуком упала на землю раньше, чем его колени подкосились и все тело повалилось набок в образовавшейся луже крови. Глоддник небрежным пинком отправил голову под ноги бойцов Кровавого Легиона. Округлившиеся глаза равшара смотрели пустым взглядом в лицо генерала Рокузана, приоткрытый рот делал лицо равшара еще более безжизненным. Впрочем, жизнь навсегда покинула тело этого могучего воина. Передние ряды горхолдов отступили на шаг, когда одержавший неоспоримую победу Каратель двинулся в их сторону, в этот момент они были уверены, что даже если он один нападет на все их воинство – их ждет участь, подобная равшару, предавшему заветы своего рода. Каратели же, уже опустившие щиты, взирали в сторону своего командира так, будто он вдруг разорвал свою одежду, превратившись в огромного белоснежного волка. Ужас всех заключался в том, что Глоддрик Харлауд был куда опаснее любого оборотня. На стене уже все заулюлюкали, побросали шапки, у кого были, ввысь и победно вскрикивали, будто они уже разогнали орду вражьих войск, а не стали свидетелями того, как один хороший боец завалил другого.

– Объявляю перемирие, – с вызовом глядя в лица членов Кровавого Легиона поочередно, бросил Глоддрик, – есть возражения?

Ответом было безмолвие, которое могло означать только согласие. Свой первый бой сторона Заргула проиграла.

***

– Часовых со стены не снимать! – как только вошел в город, Глоддрик начал раздавать приказы, – они кинут нас с затишьем, бля буду.

Оваций в свой адрес со стороны горожан, не дававших ему проходу во внешнем кольце города-крепости, уставленном складами оружия, бараками, катапультами и кишевшем вооруженными мужами, Глоддрик не приветствовал.

– С хрена ли вы не в укрытии? – указав пальцем на женщину с ребенком в руках, крикнул он, тут же бросился на двух дюжих парней с закатанными рукавами и молотом с лопатой в руках, – а вы какого демона прохлаждаетесь? За стену – копать ров!

Когда Харлауд поднялся, его встретили на вершине центральной башни Эрлингай, Керрис Галарт и недавно прибывший Краух Гримбла.

– Вот же всыпал ты ему, – с цепким рукопожатием воскликнул Эрлингай, хлопнув Глоддрика по плечу, чем заставил его поморщиться, – я бы не справился лучше.

– Что верно, то верно! – одобрительно кивнул с улыбкой Галарт, – хватки не подрастерял.

Не обращая внимания на похвалы и лавры, Глоддрик без приветственных жестов сразу же обратился к Гримбле:

– Северяне уже здесь?

Король Севера широко улыбнулся, показав весь нестройный и пустующий во многих местах ряд больных зубов, и добродушно молвил:

– Сразу к делу? Узнаю тебя, засранца! А как иначе? Горцы своих не бросают.

Два матерых воина стояли друг против друга, одного возраста, одного роста, прошли через одни и те же войны и битвы с равшарами – по одну сторону и Северную – по разные. Вот только теперь они забыли о былой вражде, хлопнув рука об руку, они крепко сжали ладони друг друга. Хватка Глоддрика была больнее, но гримасу Гримблы скрыла кустистая патлатая борода.

– Мы должны быть готовы к обороне сегодня же, – сказал Глоддрик, – они могут вломить в любой момент.

– На такой случай мы уже подготовили выход для беженцев, – сказал Керрис Галарт, – но, прежде чем отпустим их, стоило бы сказать им напутственное, воодушевляющее слово. Эрлингай, Ваше Величество, не соизволите ли поддержать боевой дух своего народа в трудный час?

Эрлингай смущенно усмехнулся, помотал головой и ответил:

– Смею полагать, куда воодушевляющее для них было бы услышать слова человека, который уже успел рискнуть собой ради всех нас. Глоддрик, тебя не затруднит спуститься в погреба на несколько минут?

– Я? – указав большим пальцем в сторону своего нагрудника, изумился Глоддрик, – толкать речь? Утешать? Это худшее из того, что я умею.

Керрис Галарт по-отечески приобнял Глоддрика и сказал наставление, которое следовало бы взять на заметку многим любителям громких речей:

– Иногда несколько простых слов, сказанных нужным человеком в нужный момент, могут быть куда действеннее живописующе красивого слога, с выражением сказанного краснобаем вроде твоего брата.