Хранитель солнца

– Там сказано, что за неимением близких родственников опознание трупа может произвести сотрудник, непосредственно соприкасавшийся с покойным по работе! Птицына у нас где работала?

– В Университете, на кафедре Древнего Востока…

– Вот, значит, туда тебе и дорога…

Сидоров не поехал в Университет – он ограничился тем, что позвонил на кафедру.

Ответил ему заведующий кафедрой, профессор Вавилонский.

Кир Валтасарович Вавилонский был человек уже весьма немолодой. Он дорабатывал на кафедре последний год и надеялся вскоре передать бразды правления молодой и перспективной Алене Птицыной.

Так что ее внезапная и трагическая смерть стала для него серьезным ударом.

Случилось так, что в то утро его секретарь Вера Ильинична отсутствовала на рабочем месте – она отпросилась с работы, поскольку ее старший внук должен был дебютировать в детсадовской постановке «Буратино». Он там играл важную и ответственную роль пуделя Артемона.

Заведующий вошел в положение секретарши и отпустил ее – и поэтому сейчас сам ответил на телефонный звонок.

– Кафедра Древнего Востока! – ответил он слегка дребезжащим голосом.

– Из полиции беспокоят! – проговорил Сидоров. – Гражданка Птицына работала у вас?

– У нас! – скорбным голосом произнес профессор. – Это такая потеря… Вы уже задержали преступника?

– Нет еще. Но нам сейчас нужна ваша помощь.

– Я сделаю все, что в моих силах!

– Очень хорошо. Вы сможете ее опознать?

– То есть как? Разве ее еще не опознали?

– А вот не опознали. Просто некому было опознавать. У нее нет никаких родственников…

– А как же муж?

– А муж… – Сидоров чуть было не сказал, что муж покойной находится в розыске, но вовремя прикусил язык, сообразив, что не имеет права разглашать тайны следствия.

– А муж сейчас недоступен.

– Недоступен? – удивленно переспросил профессор. Он не понял, но постеснялся переспрашивать.

– В общем, нам срочно нужно, чтобы кто-то опознал ее… останки.

Сидоров хотел сказать «труп», но в последний момент решил пощадить чувства собеседника.

– Кто-то, кто ее достаточно хорошо знал! – уточнил полицейский.

Профессор Вавилонский задумался.

Все сотрудники кафедры были сейчас на лекциях или практических занятиях. Только сам он был свободен – потому что сократил свою нагрузку в преддверии пенсии.

Правда, самому Киру Валтасаровичу очень не хотелось ехать на опознание. Кроме того, что он жалел время, которого у него осталось не так уж много, была еще одна субъективная причина.

Профессор Вавилонский не любил покойников.

Вообще говоря, покойников мало кто любит, но Киру Валтасаровичу они были особенно неприятны, поскольку напоминали ему о том, что жизнь его подходит к концу, и пройдет не так много времени, когда он сам будет лежать на таком же оцинкованном столе…

Все люди, как известно, смертны, но в определенном возрасте эта мысль становится особенно навязчивой. Профессор ощутил неприятное зябкое чувство, как будто в его кабинете было открыто окно… причем окно это выходило не на улицу, а в какое-то иное измерение.

Он подумал, что не следует поддаваться таким пессимистическим настроениям. Еще он подумал, что перекладывать неприятные обязанности на подчиненных – недостойно, и наконец проговорил в трубку:

– Хорошо, я сам приеду.

Уже через час профессора встретил растрепанный, лопоухий и подвижный молодой полицейский, чем-то напомнивший Киру Валтасаровичу его собственного терьера.

Терьер был девочка, и профессор, любивший все восточное, назвал его, точнее, ее – Семирамидой, в честь легендарной древней царицы, хозяйки знаменитых висячих садов.

Поскольку имя это слишком длинное, оно в быту незаметно сократилось до Симы.

Похожий на терьера Симу полицейский представился – его фамилия была Сидоров – и повел Вавилонского куда-то вниз, в подвальное помещение полицейского участка.

Там они остановились перед оцинкованной дверью, и Сидоров позвонил.

Дверь открылась.

Они оказались в просторном и холодном помещении с низким потолком и стенами, облицованными белым больничным кафелем.

Киру Валтасаровичу почему-то вспомнилось описание загробного мира в древнем шумерском эпосе о подвигах Гильгамеша.

Тут перед пришедшими появился человек в белом халате, с длинной и ухоженной рыжей бородой, опять-таки, напоминающий владыку подземного мира.

– Привет, Сидоров! – проговорил он густым раскатистым басом. – С чем пожаловал?

– Не с чем, а с кем! – ответил ему шустрый полицейский. – Я человека привел для опознания той покойницы… ну, которая в машине… ты меня понимаешь.

– Вы ей кем приходитесь? – обратился владыка царства мертвых к профессору. – Муж? Отец?

– Нет, я ее… сослуживец, – ответил тот. – Начальник…

– А, тогда ничего. Если бы муж или особенно отец – я бы вам валерьянки накапал, а так… вы покойников не боитесь?

– Ну, как вам сказать…

– Ладно, посмотрим.

Бородач подошел к стене, в которой было несколько квадратных дверок с ручками, вроде тех, что в камере хранения или в банковском депозитарии.

Он взялся за одну ручку и потянул на себя.

Из стенки выехала длинная полка, на которой лежало нечто, накрытое простыней.

– Точно не нужно валерьянки?

– Нет, обойдусь…

Бородач откинул простыню.