Хранитель солнца

– Ты что, Сидоров? – бородач моргнул. – Мы же уже того… уже провели опознание.

– Ну, появились сомнения.

– Сомнения? С чего бы это?

– Ну, сам знаешь, положено, чтобы родственники опознавали, а там был коллега ее, старик. Выяснилось, что он плохо видит, так что какое уж тут опознание. Следователь и привязался. А теперь вот я родственника нашел, это брат потерпевшей, двоюродный. Так что проведем повторное опознание.

– Вы ей кем приходитесь? – недоверчиво обратился повелитель морга к Михаилу.

Михаил чуть было не выдал правду, но вовремя опомнился и сказал, как учила его Надежда:

– Брат. Двоюродный.

– А, двоюродный, тогда ничего… – непонятно проговорил патологоанатом, и куда-то ушел.

А на его месте появился прежний красивый кот и выразительно промурлыкал:

– Валерьянки не хотите?

Михаил удивленно моргнул…

Перед ним стоял прежний бородач, кот терся об его ноги.

– Валерьянки не хотите? – повторил бородач. – Вы не стесняйтесь, у меня многие просят. С непривычки зрелище тяжелое. Вы вообще к покойникам как относитесь?

– Ну, как вам сказать…

– Ладно, приступим.

Бородач подошел к стене, в которой было несколько квадратных дверок с металлическими ручками, взялся за одну такую ручку и потянул на себя.

Из стенки выехала длинная полка, на которой лежало что-то бесформенное, накрытое простыней.

Бородач откинул простыню.

Под ней оказалось что-то черное, сморщенное, ничуть не похожее на Алену.

У Михаила закружилась голова, к горлу подкатила тошнота.

Однако он взял себя в руки, наклонился над обугленным телом и внимательно осмотрел его. Поддерживало только то, что он был уверен, весь прежний период его жизни закончен. Вот сейчас он посмотрит – и можно будет уйти, уехать, спрятаться от проблем…

В глазах у него двоилось, даже троилось, он потряс головой и посмотрел пристально. Собственно, смотреть было не на что, но сохранилась одна рука.

– Это… это не она. Не Алена, – сказал он изумленно.

– Как это не она? – недовольно проговорил бородач. – Тут до вас гражданин опознавал, пожилой, солидный, так он сказал, что это точно она…

– Не знаю, что там сказал ваш престарелый гражданин, но только это точно не она, – более твердо повторил Михаил.

– Да как вы можете так уверенно говорить?

– Это же все-таки моя… сестра, хоть и двоюродная. Я ее хорошо помню. С детства.

– Да она же вся обгорела!

– Вся, да не вся. Вот, рука сохранилась – ничуть на Аленину руку не похожа! У Алены ногти не такой формы, и средний палец длиннее… И вообще, пальцы длинные, а тут сардельки какие-то. Кольцо, говорите, было? А на каком же пальце?

– Ну… – бородач почесал в затылке, – на мизинце вроде…

– Вот именно, Аленино кольцо этой и на мизинец не налезет!

– Вы уверены?

– Да что я – собственную ж… сестру не узнаю, что ли? – Михаил повысил голос.

– А ты тут не выступай! – обиделся бородач. – То говорят – она, то – не она…

– Ну, ты на свидетеля-то не дави, – вмешался в разговор Сидоров. – Свидетель говорит, что это не Птицына – значит, так и напишем… отрицательный результат!

– И что теперь? – растерянно спросил Михаил. – Где моя же… двоюродная сестра?

– Не знаю! – рассердился Сидоров. – Вот не знаю – и все!

Он с тоской думал, что теперь делать, и как он расскажет об этом опознании капитану Севрюгину, и самое главное, что Севрюгин скажет ему в ответ.

– Вон Михаил идет! – сказала Надежда.

Лидия подняла голову от экрана телефона.

– Это не Алена! – сказала она уверенно.

– Он не мог перепутать?

– Нет, он точно знает! По нему видно…

– Так я примерно и думала… – пробормотала Надежда.

– Если это не Алена, то где она тогда? – сказал Михаил, подходя. – Где моя жена? Я спрашиваю, где моя жена? Где Алена? Где она? Где она все это время?

Женщины переглянулись. Было такое чувство, что Михаил зациклился.

– Миша, успокойся… – начала было Лидия, но он только замахал на нее руками.

– Кажется, я знаю… – неуверенно сказала Надежда, – точнее, догадываюсь…

– О чем? – Михаил смотрел на Надежду волком. – О чем ты догадываешься? Мне твои догадки нужны как собаке ридикюль! Я хочу знать, где моя жена!

Последние слова он буквально выкрикнул, брызгая слюной.

Еще бы ногами затопал, с неудовольствием подумала Надежда. И вот интересно, на кого он злится? Мы-то при чем?

Мелькнула у нее мысль развернуться и уйти, а эти тут пускай сами разбираются. Но с другой стороны, говорил же Сидоров, что Михаил все еще в розыске, так что нельзя его оставлять, он тут же попадет в поле зрения полиции. А те разбираться не станут – живо его оприходуют. Нет, нельзя уходить…

– Понимаете, я слышала разговор… Лида, я тебе говорила… там один из бандитов говорил, что отвез женщину на Кустовую.

– Железнодорожная станция Кустовая, – оживилась Лидия, – и что-то там про башню. Какую башню?

– Там есть старая водонапорная башня… очевидно, это она и есть. Возможно, там держат Алену. Или уже нет…

– Что ты хочешь сказать? Что она умерла, что ее больше нет? – Михаил смотрел злобно. – Не каркай! Этого не может быть! Она жива! Я бы чувствовал, я бы знал!

Он сжал кулаки и наступал на Надежду, грозно вращая глазами, она едва сдержалась, чтобы не попятиться.

Лидия уже сидела в машине.