Хранители мира

Поначалу Мох, Вереск и Дождевик собирались пожить у Щавеля всего несколько дней. Но вышло так, что друзья целый месяц провели на берегах Шального Ручья и повидали там все фазы луны. Первая ночь была тёмной и безлунной. Затем в небе появился тоненький серп молодого месяца; через несколько ночей он подрос до полукруга; толстая прибывающая луна, которая вставала из-за горизонта ближе к вечеру, превратилась в серебряный диск, ярко светивший всю ночь; потом убывающая луна сжалась до последней четверти, месяц снова похудел и, наконец, пропал.

Погода стояла тёплая, лишь лёгкий дождик время от времени подпитывал молодую зелень. Весна шла полным ходом. С каждым днём раскрывалось всё больше листьев и цветов, появлялось всё больше пчёл, бабочек и птиц. Водные лютики, чьи зелёные плети колыхало течение Шального Ручья, покрылись мелкими белыми цветочками, похожими на небесные созвездия. В густой траве пестрели одуванчики и маргаритки. Вьюнки оплетали высокие стебли травы, словно виноградные лозы. На ближайшем поле расцвёл солнечно-золотой рапс. Каждый день всё новые бабочки порхали среди диких цветов; всё новые птицы – пеночки, славки, иволги – возвращались из тёплых стран, чтобы найти себе пару, отложить яйца и вывести птенцов. Вот-вот должны были прилететь кукушки и звонко сообщить детям природы, что прошёл ещё один год. А вслед за ними появятся стрижи и радостно завопят над головой, хватая насекомых прямо на лету.

Каждый день солнце садилось немножко позже, а вставало немножко раньше. Проснувшись, наши друзья всякий раз внимательно осматривали руки и ноги: не исчезло ли ещё что-нибудь? Однако загадочный недуг пока вроде бы оставил их в покое: никто больше не заразился, а Вереску и Дождевику не стало хуже. Втайне Мох подозревал, что болезнь поражает по старшинству. Если так, следующим мог стать Щавель. Но это было слишком серьёзное дело, чтобы полагаться на подозрения и догадки.

Щавель выполнил обещание и познакомил своих гостей с местными жителями. По берегам ручья на огромных жёлтых лапах шлёпала водяная курочка Клу. В воде жила стайка юных лососей – они были похожи друг на друга как две капли воды и все откликались на имя Дэйв. Огромный аист Скрэг важно вышагивал в зарослях камыша, словно циркач на ходулях – до того длинные у него были ноги. Водяная полёвка оказалась такой застенчивой, что не стала даже называть своё имя. У ручья водились и кролики; ходили слухи, что в ближайшей роще вырыл нору барсук. Дождевик поспрашивал, нет ли в округе ежей, однако их в этом краю давно не видали. А время от времени – хоть и не слишком часто – по ручью на охоту проплывало семейство выдр. Их говорливые детёныши резвились в воде, словно крошечные дельфины. Иногда по дороге домой, в нору возле Гремучей Мельницы, они отдыхали на пляже у старого дуба. С выдрами дружили все, и тут нет ничего странного – ведь они ласковые и преданные создания с отличным чувством юмора, а это очень важные качества в друзьях.

Все эти звери и птицы были рады знакомству с тремя путешественниками: появление тайного народца считалось у них доброй приметой. Но никто так и не смог рассказать, куда перебрались Вьюнок и компания, и никто не знал, есть ли поблизости другие их сородичи.

Однажды утром Мох попросил разрешения остаться под старым дубом и немножко отдохнуть, а все остальные пошли помогать курочке Клу: она строила своё первое гнездо. По правде говоря, Мох надеялся заняться уборкой, пока никто не видит. Когда любишь порядок и чистоту, очень тяжело жить в хаосе. А вот для любителей творческого беспорядка нет ничего хуже, чем «доброжелатели», которые раскладывают их вещи по местам. И всё же подмести полы никогда не вредно, а некоторые ловушки, сплетённые паучихой Хетти, уже совсем обвисли. Их давно пора было снять и выбросить.

Мох взял полосатое хвостовое перо дикого голубя, ощипал с боков серую и белую часть, оставив только чёрный кончик, а затем подрезал стержень до удобной длины (иначе поставленное торчком перо было бы выше его самого). Получилась отличная метёлка для сора и пыли, и совсем скоро маленькая комната в стволе дуба стала куда чище и уютнее.

За уборкой Мох, как всегда, придумывал рифмы, вспоминал интересные фразы и старался подобрать слова, чтобы рассказать о новых впечатлениях и наблюдениях. Например, о том, как зимородок подкидывает мелкую рыбёшку в воздух, чтобы заглотнуть её головой вперёд, и о том, как апрельское солнышко отражается в Шальном Ручье. У него была такая привычка – сочинять истории про всё на свете, даже про самые обычные житейские мелочи. Правда, вслух он эти истории рассказывал редко: боялся, что их посчитают смешными и глупыми. Ах, если бы кто-нибудь объяснил ему, что все знаменитые поэты и сказители тайного народца начинали с того же самого!