Хранительница дракона

Сама не заметила, как, ведомая картинками-подсказками, вышла на вершину небольшого холма, откуда открывался вид на теснящиеся друг к другу странные сооружения. Коричневые полусферы, похожие на половинки кокоса, обнесенные по кругу заборчиками; высокие одиноко стоящие башенки, тоже коричневые и нечто вроде жилища папуасов (с красной соломенной крышей) по самому центру.

– Деревня, – невозмутимо ответила Сафьяна. – Довольно бедная, но тем вероятнее, что нам будут рады.

Спускалась с холма с опаской. Все-таки напрямую общаться с местным населением мне еще не приходилось. Да и наличие кошеля с золотыми не сильно воодушевляло. Напротив – не дай бог позарятся и…

– Вот дурная! Ты еще в красках вообрази, что именно эти работяги с тобой сделают. Чтобы уж наверняка.

– Куда идти-то, незаменимая моя? Непохоже, что тут есть гостиница или хотя бы магазин.

– Вперед иди, избалованная моя, – передразнила магическая малявка и все-таки подсказала: – Вон девица с корзиной идет, ее и спроси, кто подсобить может заплутавшей в лесу бедняжке тебе. Хотя нет, не заплутавшей. Страннице, из дома бежавшей в поисках лучшей доли.

– Ладно, – буркнула я. Подходить к безобидной на вид девушке страшно не было.

Белокурая и голубоглазая она взирала на меня с искренним изумлением.

– Ты что же, так пешком и идешь? – поразилась она.

– Ага, – отозвалась я. – Летать-то не умею. Можно у вас тут где-нибудь на ночь остановиться? И запасы пополнить? Я заплачу.

– Можно. Почему нельзя? Чужаки редко сюда заходят, но гостям каждый рад. Особенно, если при деньгах. Наш дом крайний, – она махнула рукой на ближайшую обшарпанную кокосину, – но я все раздобуду, что скажешь.

Произнеся это, она уставилась на меня с надеждой. Я пожала плечами и, кивнув, пошла за ней.

– Тебя как зовут-то?

– Варейка.

– Значит, Варя?

– Можно и так. А тебя?

– Адриана, но лучше просто Адри.

– Красивое имя, необычное. Проходи. У тебя царапины на шее глубокие, у меня мазь есть, позволишь?

– Буду благодарна. Ты одна живешь?

– С отцом. Он вечером только вернется и, не переживай, против не будет.

Она усадила меня на деревянную скамью, принесла миску с теплым отваром, отрезы ткани и обещанную мазь.

Пока девушка аккуратно обрабатывала мои боевые раны, я осматривала обстановку. Что сказать, здесь было бедно, скудно, но чисто. Длинный стол, лавки, печь с чугунками и глиняными чашами, пучки трав, связки незнакомых мне темно-синих овощей и даже какие-то вяленые тушки. Вместо двери – занавеска, ведущая то ли в спальню, то ли в коридор. Хотелось надеяться, что комнат тут хотя бы две, и спать вместе с ее отцом не придется. А то уж лучше в лесу. От одной этой мысли меня передернуло и как, никогда, сильно захотелось в родные асфальтовые джунгли, с электричеством, микроволновкой и супермаркетами. У-у-у.

– Больно? – встревоженно спросила Варейка. Похоже, стонала я в голос.

– Наоборот. Наконец саднить перестало. Ты волшебница!

– Если бы, – с грустью отозвалась девушка и отвернулась.

Не то чтобы мне хотелось лезть почти незнакомке в душу, но слово за слово, она как-то незаметно поведала мне свою историю.

Оказалось, отец решил выдать ее замуж. И ладно бы, но в мужья выбрал не кого-нибудь, а вдовца старосту шестидесяти лет от роду! На мольбы дочери не поступать так с ней он только называл ее дурехой, не понимающей своего счастья. Староста жил в достатке и, несмотря на свой почтенный возраст, считался первым женихом на деревне.

– Не могу я так, – пожаловалась Варейка. – Он когда смотрит на меня, все внутри от омерзения сжимается. А как представлю, что он не только руки лобызать будет, но и все остальное… Не могу! Лучше в пустыню.

Встретив мой недоуменный и, должно быть, порядком шокированный взгляд, она быстро отвела глаза и пригласила за стол.

Кушак, вылезший из-под накидки и тут же ухвативший кусок хлеба, произвел на нее неизгладимое впечатление. Варейка заверила, что обычно аррикаты крайне осторожны и не только не даются людям в руки, но и на глаза стараются не попадаться, а тут… ручной! Пришлось объяснять, что зверек остался со мной, потому что мне посчастливилось подобрать его ослабленным и выходить.

– Вот и привязался, – развела я руками.

– Счастливая ты! Такие приключения, а главное – ты сама себе хозяйка. Но знаешь, что? Я здесь тоже не останусь. Если отец не передумает, уйду к кочевникам. О них разное говорят, но женщин они не трогают, берегут. Лучше там мужа себе найду, чем за Барлея выйду! Ты бы видела, как он смотрит! Будто облизывает, фу.

– Будем надеяться, отец твой одумается, – сказала я осторожно.

– Вряд ли, бежать мне надо.

– Видела я этих кочевников, они же разбойники натуральные!

– Не заливай, – неожиданно вторглась мне в голову саламандра. – Пугливая какая. Не юнцы желторотые, да, но к чему девице такие? А там мужчины настоящие, сильные, смелые, независимые…

– Помню-помню твое страстное увлечение, – усмехнулась я. – Только не место среди таких удальцов девушке юной и беззащитной.