Хранительница историй

Когда она приводит Деция обратно домой, миссис АгаАгаАга ждет ее у черного хода. Дженис совершенно вымотана, но при виде хозяйки сразу настораживается. Главное – выглядеть «бессловесным ничтожеством». О чем бы хозяйка ни завела разговор, безобидный облик Дженис только на руку.

В кои-то веки Дженис досадует, что Деций сидит слишком близко к ней: пес припарковал свою мохнатую попу прямо на ее левой ноге.

– Он к вам очень привязан, – озадаченным тоном замечает миссис АгаАгаАга.

– Я ведь его кормлю, – отвечает Дженис и тут же об этом жалеет.

– У Деция специальная веганская диета. Надеюсь, вы не даете ему вредные вкусняшки? – с подозрением спрашивает миссис АгаАгаАга.

– Нет, я имела в виду, что кормлю его, когда вас нет дома, – отвечает Дженис, пытаясь казаться не только неприметной, но и туповатой.

А еще она приподнимает ногу, чтобы Деций понял намек и отправился на свою лежанку в кухне. Но вместо этого попа фокстерьера лишь сдвигается выше.

– Очень любезно с вашей стороны взять на себя заботу о моей свекрови. Уж мне ли не знать, характер у нее непростой…

Миссис АгаАгаАга выдерживает паузу, давая Дженис возможность разоткровенничаться.

Вдруг в голове у той звучит громкое предупреждение: «Внимание! Впереди опасная зона!»

– Ничего, я справляюсь. Ну, мне пора, – с наигранной бодростью произносит Дженис.

Однако миссис АгаАгаАга не желает ее отпускать и подходит ближе к двери:

– У свекрови сейчас проблемы с руководством колледжа… вернее, у руководства колледжа со свекровью… короче говоря, история запутанная. Но мы не хотим, чтобы она нервничала. Если старушка будет на что-то жаловаться… Сами знаете, как бывает с пожилыми людьми – не разберутся в ситуации и напридумывают себе невесть что! Ну так вот, будет лучше, если вы обо всем расскажете моему мужу. Он ведет ее дела: на него оформлена доверенность, он занимается юридическими и организационными вопросами. А самой ей за всем этим не уследить…

Дженис настолько ошарашена, что того и гляди выдаст себя. Но она упорно не сводит ничего не выражающего взгляда с левого уха хозяйки.

Миссис АгаАгаАга теребит одну из многочисленных молний цвета мочи на своем новом платье-пальто (сегодняшнее – изумрудно-зеленое, на вставках узор из убитых фазанов).

– Да, миссис Пи, если что – сразу идите к моему мужу. – А потом миссис АгаАгаАга медленно и многозначительно добавляет: – Он вас непременно отблагодарит.

Дженис не знает, куда девать глаза, но смотреть на эту жуткую особу выше ее сил. Она опускает взгляд на Деция. Мнение о хозяйке написано у пса на лбу большими буквами: «Ах ты, су…»

– Нет!

Вскрик сам собой срывается с губ Дженис. Она не выносит это слово.

Миссис АгаАгаАга отпрянула, будто ей дали пощечину.

Обе женщины потрясенно застывают и молча не сводят глаз друг с друга. Потом Дженис запоздало плюхается на колени и засовывает пальцы Децию в пасть. «Подыграй мне», – мысленно умоляет она собаку. Другой рукой она незаметно выуживает из кармана пальто бумажную салфетку, затем встает и взмахивает ею, будто плохой фокусник.

– Извините, пожалуйста, я увидела, как он салфетку жует…

Деций чихает и с глубоким презрением на морде трусит прочь.

– Боялась, что она у него в горле застрянет, – неубедительно говорит Дженис.

Позже, стоя у дороги, Дженис вызывает такси. Ей наплевать, во сколько обойдется такая роскошь: главное – поскорее добраться до дома. Вот бы Майк ушел на одну из своих «мотивационных» встреч! Дженис сейчас так нужно побыть одной! Пока она ждет такси на обочине, с неба начинают падать снежинки. Дженис поднимает голову и смотрит, как мокрый снег кружит в свете фонаря, пока картинка перед глазами не расплывается. Жаль, что нельзя так же легко приглушить свои чувства. Сегодня Дженис бросало из одной крайности в другую, и теперь она совершенно вымотана. Она старается выбросить все тревожные мысли из головы, но одна из них не дает ей покоя. Дженис практически уверена, что этим вечером миссис АгаАгаАга скажет Тибсу, что миссис Пи, конечно, ничтожество, но не такое уж и бессловесное. Эта мысль беспокоит Дженис больше, чем ей хотелось бы.

Глава 17. Историю надо рассказать, иначе она умрет

– У тебя что, другого свитера нет?

Даже муж заметил, что Дженис ходит в своем любимом красном свитере уже больше недели. Примерно раз в два дня она стирает его в ванной и вешает на полотенцесушитель, чтобы высох к утру. Если свитер еще сыроват, Дженис все равно его надевает. Их полотенцесушитель всегда работал из рук вон плохо, даже после того как Дженис поменяла спускной клапан. Учитель географии на маршрут ни разу не выходил, зато «ангел ада» приветствовал ее загадочной фразой: «Брекон-Биконс[11], красавица».

С пылающими щеками Дженис села в задней части автобуса. Неужели ее мысли до такой степени очевидны? Она ведь как раз думала, не уехал ли учитель географии в отпуск. Неужели Дженис, цитируя сестру Бернадетту, «так позорится, что смотреть противно»? А может быть, учитель географии и «ангел ада» – друзья и первый попросил второго сказать ей о своем местонахождении?