Хранительница историй

Направляясь к столу с очередной стопкой книг, Дженис продолжает размышлять на эту тему. Она у миссис Би, и разбор библиотеки хозяйки идет полным ходом: половина работы уже выполнена. За предыдущие несколько визитов они с миссис Би приспособились комфортно сосуществовать на одной территории, хотя в тот первый день, увидев на пороге старуху в фиолетовом, Дженис на это даже не рассчитывала. Миссис Би попросила Дженис составить каталог книг – и ее собственных, и тех, что принадлежали мужу. Компьютера у миссис Би нет, и учиться им пользоваться она не намерена, поэтому Дженис по старинке заводит картотеку. Для этого она усаживается за большой дубовый стол в кресло работы самого Чиппендейла (насчет того, что оно не подделка, Дженис оказалась права) и по очереди изучает каждый том. Миссис Би требует от нее предельной скрупулезности: «Как же вы занесете книгу в нужную категорию, если понятия не имеете, о чем она?»

Немножко прибравшись, чтобы дом не зарастал грязью, Дженис варит и для хозяйки, и для себя кофе или горячий шоколад, смотря какое у них обеих сегодня настроение, и начинает читать. А миссис Би устраивается в своем любимом кресле со свежим номером «Таймс», время от времени громко фыркая или грязно ругаясь – в зависимости от содержания статьи. Дженис нравится не только знакомиться с текстом и разглядывать иллюстрации в книгах, ей приятно просто держать их в руках. Каждая отличается от других: ДНК книги заложено в ее весе, материале переплета и запахе бумаги, в цвете и текстуре форзацев. Корешок бывает или плоским, или округлым, будто морская раковина. Тиснение и буквы на переплете на ощупь ощущаются по-разному, и открываются книги тоже каждая на свой манер, готовые поведать свой секрет: рассказать любимую многими историю, показать картины известного художника, поделиться кулинарными рецептами. С кресла Дженис виден прямоугольник травы за окном. Туда-сюда снуют студенты, а вот Стэн совершает обход. Он помахал ей рукой, а когда Дженис машет в ответ, то вдруг осознает, что эти часы – самые счастливые в ее графике. Представив, что подумал бы Деций («Так вот как ты меня ценишь? Ну спасибочки!»), Дженис поспешно поправляет себя: одни из самых счастливых.

Сегодня лучи солнца льются через решетчатое окно и расчерчивают узорами ее свитер, а шерсть сохнет и становится теплой. Дженис только что нашла историю, которой хочет поделиться с миссис Би. Это тоже стало частью их обычного распорядка: Дженис читает понравившиеся отрывки вслух, но выбирает только сюжеты, основанные на реальных событиях. Дженис считает, что ей как собирательнице историй следует обращать внимание именно на них.

– Думаю, эта история придется вам по душе, миссис Би. Главное действующее лицо похоже на вас.

– Вы о чем? – рявкает старуха.

Все-таки кое-что в их отношениях никогда не меняется.

– Я вычитала ее в хрониках графства Пертшир. Ваш муж, наверное, шотландец? У вас очень много книг о Шотландии…

– Шотландского в нем не больше, чем в вас. Он родился недалеко от Лондона, – ворчливо отвечает миссис Би, но затем нехотя добавляет: – Но у его семьи был охотничий домик в Хайленде.

– Ах вот оно что.

– Ну хватит ходить вокруг да около. Мне некогда тратить время понапрасну. Я, к вашему сведению, не молодею.

Дженис с улыбкой начинает:

– Речь в этой истории пойдет о графе, который взял в жены танцовщицу. В те времена таких женщин называли профурсетками. Танцовщица была уже не первой молодости, но граф полюбил ее, и она его тоже.

Раньше Дженис только собирала истории, но теперь, когда она стала делиться некоторыми из них, у нее появилось новое правило, вернее, рекомендация: истории следует пересказывать определенным образом – так, будто читаешь вслух огромный сборник сказок.

– И кто же я в этой замечательной истории – граф или женщина легкого поведения?