Хранительница историй

– Но миссис Би, вы имеете полное право хранить свой алкоголь там, где вам удобнее. Вы не обязаны ни перед кем отчитываться.

– Боюсь, что Тиберий хочет превратить мои привычки в дело общественное. Поскольку выселить меня с территории колледжа по состоянию здоровья у него не получается, он решил выставить меня алкоголичкой. Однако у Стэнли ушки на макушке, а про Майкрофта я вообще молчу.

Дженис так и подмывает сбегать в магазин за новым бренди для горячего шоколада миссис Би. Но вдруг Тиберий вернется и поймает ее с поличным? А между тем хозяйка добавляет:

– Но вам, Дженис, в это дело впутываться ни к чему. Не хочу, чтобы вы рисковали местом.

В этот момент Дженис на собственном опыте узнает, как чувствовал себя Иуда.

Когда они сидят в креслах у огня, миссис Би спрашивает:

– Так вы хотите услышать продолжение истории Бекки? Не сегодня, конечно, а когда навестите меня в следующий раз. Или для вас она слишком отрицательный персонаж и вы утратили к ней интерес?

– Не в этом дело, миссис Би. Вы ведь теперь знаете, почему я так остро отреагировала.

– Отчасти – да, но мне кажется, что вы еще очень многое от меня скрываете.

Дженис глядит на миссис Би поверх чашки с горячим шоколадом:

– А ведь я разгадала ваш замысел.

– О каком замысле речь? – с невинным видом уточняет миссис Би.

– В тот первый день вы поняли, что я не вернусь и убирать у вас не буду, поэтому стали по частям рассказывать мне эту историю, историю Бекки. Вы надеялись, что я буду приходить за продолжением?

– И скажите после этого, что мой план не сработал! – Миссис Би издает торжествующий смешок.

– Шахерезада! – выкладывает свой главный козырь Дженис. – Я заметила, как вы смутились, когда я упомянула «Тысячу и одну ночь»! Я поискала информацию об этой книге…

– И о чем же она?

– О султане, для которого предательство первой жены стало таким страшным ударом, что он убил ее. С тех пор он брал юных невинных дев лишь на одну ночь, а наутро казнил их. И все для того, чтобы никогда больше не испытать тех же страданий. А когда очередной несчастной жертвой выбрали Шахерезаду, она всю ночь рассказывала султану чудесную историю. Рассказ настолько увлек султана, что он не стал ее казнить, – так ему хотелось узнать, что будет дальше. Шахерезада ночь за ночью продолжала свое повествование, а потом, как и во всех хороших историях, они полюбили друг друга и жили вместе долго и счастливо.

Дженис весьма довольна собой, и, должно быть, это заметно.

– По-вашему, я Шахерезада? – с улыбкой осведомляется миссис Би.

Трудно понять, что означает выражение ее лица, но Дженис чувствует: старуха готовит какой-то подвох.

– Монашки бы сейчас от стыда покраснели за свою ученицу, – качает головой миссис Би.

– Это еще почему? – с подозрением спрашивает Дженис.

Старухе она не доверяет: хитрости у той хватит на двоих.

– Расследования нужно проводить добросовестнее, – объявляет бывшая шпионка, она же обладательница почетного диплома с отличием. – Шахерезада каждую ночь рассказывала султану новую историю, а не одну и ту же по частям. И вот это собрание прекрасных сказок, волшебных и таинственных, в английском переводе известно как «Арабские ночи».

Миссис Би болтает миниатюрными ножками: верный признак, что она от души наслаждается ситуацией.

– Шахерезада – не просто рассказчица, она прежде всего собирательница историй.

Тут миссис Би устремляет на нее лукавый взгляд:

– Из нас двоих Шахерезада, несомненно, вы, Дженис.

Глава 24. Остров книг

Майор Аллен ничуть не возражает, когда Дженис изъявляет желание убрать у него пораньше. Когда она приходит, он уже пьет вторую чашку кофе и вовсю ломает голову над кроссвордом в «Телеграфе».

– Каждый день просыпаюсь часов в шесть, встаю не позже половины седьмого. Армейская выучка. Мы и новобранцев так же тренировали. Ровно в семь справил естественные надобности – и налегке вперед.

Смущенно кашлянув, майор возвращается к своему кроссворду. Видимо, жалеет, что поделился этой последней подробностью.

Дженис убирает быстро, но тщательно. Должно быть, тоже выучка. Собрав в охапку постельное белье с кровати майора, Дженис несет его в кладовку и думает о Шахерезаде. Выходит, она коллекционировала истории. Дженис тоже серьезный коллекционер, а теперь стала еще и рассказчицей. Она ведь поделилась некоторыми из своих историй с миссис Би. Но называть ее Шахерезадой… Такое красивое имя – и экзотическое, и волнующее! Женщина, которая запихивает белье в стиральную машину, а потом возьмется за швабру, чтобы вытереть с пола пролитый чай и кашу, – и вдруг Шахерезада? Смешно.

Миссис Би сказала, что Дженис о многом умалчивает, и, как им обеим известно, это чистая правда. Но неужели Дженис когда-нибудь по-настоящему верила в то, что она женщина без истории? Она ведь Шахерезада. Чем дальше, тем больше Дженис нравится эта идея. И ей ли не знать, что история есть у каждого? Но можно ли выбрать свою историю? Дженис думает об Адаме и надеется, что мальчик сумеет создать для себя другую историю. Но если это по силам ему, то, может быть, и она справится?