Христианство. Католичество. Реформация

И в этом отношении реформатор находится между мышлением Средневековья и Новым временем; один из основных признаков последнего – личная оценка вещей и за такой оценкой следующий плюрализм: «сколько умов, столько и истин».

Вообще, для Нового времени типичным станет осознание свободы личности, ее совести. И если Реформация дала лишь импульс такому развитию, то далее об этом более подробно будет говорить уже Просвещение.

(6) Важным для Лютера остается принцип взаимного служения между христианами, взятый на основе смысла Креста – идея самоотдачи другому. Важен принцип, высказанный апостолом в Послании к Филиппийцам. Лютер в то же время подчеркивает и непринужденность, как веры, так и служения, исходящих от свободной совести. В принципе, реформатор не отрицает добрых дел и духовного послушания. Но он – это важно для понимания его взглядов как человека на пороге нашей современности – и здесь, ставит акценты на ту, же веру как осознанную. Только от такой веры и происходят все полезные плоды Духа, ибо «Бог не любит принужденного служения»[464],

«Вера может править только во внутреннем человеке»[465]. Она, вера, – далее отмечает реформатор, – «может быть проявлена только по отношению к тому, кому мы доверяем с наибольшим почтением и высшим уважением»[466].

Через веру человек и вступает в правильные отношения с Творцом. Не будет преувеличением, если под такими определениями трактата «О христианской свободе» сегодня могли бы подписаться не только протестанты, но и католики, да и православные. Тем более что реформатор снова напоминает об одном из важных выводов посланий ев. Павла, он говорит о взаимном служении на той же основе самоотдачи Христа ради всех[467]. Разумеется, это сочетается и с теорией доброго примера (Абеляр и др.), обоснование которого находится в тех же Павловых посланиях.

В XIX веке особого внимания заслуживало толкование Креста у Фридриха Шлейермахера, представителя т. и. “теории любви” и “доброго примера”[468].

Во-первых, Шлейермахер определяет само христианство как «вид монотеистической веры», в котором все направлено «на спасение, совершенное через Иисуса из Назарета».

Во-вторых, такое спасение является также восстановлением истинного, религиозного сознания человечества. При этом, Крест остается не чем иным, как самой крайней, радикальной формой действующего и страдающего послушания Христа. – В таком послушании и проявляется Божия любовь. В эту любовь, в свою очередь, спасающим образом и входит осознание Бога самими верующими.

Необходимо признать, что интерпретация Креста у Шлейермахера до сих пор остается живой и оригинальной, несмотря и на некоторую ее сходность с учением Пьера Абеляра[469]. Шлейермахеру, как богослову и мыслителю своей эпохи, удалось, в итоге, преодолеть и односторонность “неизменного” Аугсбургского Вероисповедания от 1530 г.

Во многом ответы Шлейермахера по вопросам христианской веры до сих пор остаются актуальными; и не только в связи с Просвещением и рационализмом XVIII–XIX вв.

Возвращаясь к интерпретации Креста у Лютера, все-таки, необходимо указать и на некоторую ограниченность взглядов реформатора. Ограниченность, прежде всего, видна в самом понимании свободы в вопросах веры. Если у апостола факт смерти Христа за всех воспринимается как некий императив для веры всех, как паранеза и завещание всем верить и жить для Одного за всех Умершего и Воскресшего[470], если Павел постоянно говорит о тех же чувствованиях между верующими[471], то у Лютера в вопросах веры допускается свобода для каждого; точнее говоря, плюрализм мнений, за которым скоро и последует открытый атеизм XIX и XX столетий. Объективно, мы, в итоге, имеем некую связь и с секуляризацией.

(7) В итоге необходимо снова задаться вопросом о толковании Креста именно у Лютера.