Христианство. Католичество. Реформация

Скорее всего, разные христианские течения между собою отличаются степенью инкультурации, а также опытом веры.

Речь идет о том, какими внешними формами, каким инструментарием должна пользоваться Церковь для успешного служения и проповеди. В определенном смысле такой инструментарий можно назвать частью предания. Есть в предании традиционные церкви, есть и такие, которые все «внешнее» в полностью отрицают (типичный признак сектантства). Имеются и такие, которые, например, отрицают опыт монашества…

В этих и других случаях речь идет о степенях контекстуализации Христианства – по отношению ко всей онтологии, ко всему бытию. Например, когда-то во время Реформации велись споры о дальнейшей необходимости целибата. Или другой пример: спрашивали, остается ли латынь неотъемлемой частью сущности Церкви и символом ее единства на Западе?

Подобные дискуссии продолжались до середины XIX века по поводу «полезности» русского языка для понимания Писаний в среде православного народа – по сравнению с Библией на церковно-славянском.

Именно во время разделений остро ставился вопрос о том, какая же церковь является «правильной» по отношению к другой. После 1054 г.: православная или католическая[565]? А после 1517-го: католическая или протестантская?

Разумеется, Христос своей смертью и воскресением, а также – Тем же одним Духом[566] – пожелал основать одну, единую и единственную Церковь. За ее единство особо часто в ИЗ выступает и сам основатель христианского богословия – апостол Павел. Самый яркий пример его наставлений – это вопрос единства не только в Коринфской общине[567], но и во всей экклезии – Церкви Вселенской[568]. Обращенный апостол однозначно свидетельствует в пользу той Церкви, которая в Символе веры называется Единой, Святой, Соборной и Апостольской.

Разумеется, исповедание Церкви как единой является, в первую очередь, предметом веры, а не реальностью в историческом ее понимании. О фактическом ее единстве нельзя было говорить не только с 1054-го, но, как минимум, уже после 451 года[569].

Как уже было сказано русским религиозным философом, князем Е. Н. Трубецким в эпиграфе, историю Христианства можно представить одновременно как историю единения и разделения.

(2) Речь при разделениях шла – и до сих пор идет – о следующем вопросе: можно ли говорить о Церкви только как о «структуре», «организации», или также как о духовном событии[570]. Кажется, представление о Церкви как о событии не только шире, но и глубже.