Христианство. Католичество. Реформация

«по правде говоря, вырождение культа святых и Богородицы в конце западного средневековья объясняет протестантскую реакцию. Тогда испытывали страх перед Богом, страх перед Христом, тогда искали посредников более близких, понятных… И учение о сокровище добрых дел (было) – такое банковское по своей сути! – и юридическая концепция заслуги придавали этому посредничеству святых своего рода собственную сущность помимо единого Посредника.

В перспективе более широкой, при отсутствии (православного) Востока упор был перенесен на дела, на сакраментализм слегка механический, на иерархию, на власть ключей, на два меча. Отсюда (и была) протестантская реакция»[587].

(6) Выделение немецкой Реформацией веры как существенной связи между Богом и человеком, вместе с другими «только», таило в себе риск потери контекстуального понимания, потери целостного восприятия, как предания, так и Церкви.

Такие акценты означали риск терять целостное понимание всего того, что мы и сегодня называем не только Христианством, но и культурой того же Христианства, а также – кафолическим восприятием бытия Церкви.

Мы дожны признать то, что Реформация, не смотря на свои благие намерения, в итоге, разорвала ту общую культурную многовековую ткань, каторую мы могли бы обозначить если не католицизмом, то кафоличностью.

В то же время мы имеем в виду то, что кафоличность (вселенскость, соборность) представляет всю «полноту» единого бытия только в метафизически-идеальном понимании. Даже Римский католицизм в течение веков, осознавая себя вселенским, универсальным, постоянно стремясь к полноте того же кафолического, до сих пор смог осуществлить этот идеал в условиях истории, точнее говоря, в исторической раздробленности и трагизме, тоже не в полном виде.