Христианство. Католичество. Реформация

Таким образом, когда между собою встречаются не просто представители церковных структур с разной догматикой, а, в первую очередь, христиане, исповедующие Христа, то в таком случае и необходимо понять сказанное апостолом:

«…никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым»[784].

Если католик, если православный, если протестант исповедует Того же Христа, то такое исповедание всегда должно быть выше наших разделений[785]. Формулируя иначе, и

– «шаблоны ломаются только при помощи Духа»[786].

В итоге, Дух действует вопреки церковному структурализму, а также – вопреки петрализации[787], в Своем вечном не-временном и не-пространственном измерении, оставаясь Тем же.

(26) «Полнота» предания[788], будучи общим онтологическим благом для всех, но не усвоенная всеми и не являющаяся окончательной целью, находит простое разрешение для тех же всех в Евангелии:

«во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки»[789].

Именно в таком отношении ортодоксия (правомыслие) как теория и превращается в орто практику, – в правильные, хотя и скромные, ежедневные поступки одних людей к другим. При этом во всей Нагорной проповеди Христа – как и в Его притчах, а также в разъяснении Высшей заповеди – мы находим однозначный акцент на практику, а не на теорию.

То же самое, в принципе, мы читаем и в определении первого Апостольского собора в Иерусалиме:

«ибо угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого:

… и не делать другим того, чего себе не хотите»[790].

Это все, в итоге, указывает и на основной предмет диалога между христианами сегодня. Главными становятся не догматически-вероучительные вопросы, далее разделяющие разные традиции того же Христианства, а, наоборот, морально-этические, т. е. практические проблемы. Поскольку

«Бог нелицеприятен, но во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему»[791].

И, кажется, что только в передвижении наших догматических и теоретических различий на второе, а то и на третье место, мы и будем в состоянии выйти из тупика разделений: учение как теория разделяет, а практика объединяет.

Вообще, важным для нас становиться то, о чем после апостолов писал Иустин Философ: Христос – это Логос, перворожденный от Бога. Он и «есть Слово, коему причастен весь род человеческий. Те, которые жили согласно с Словом, суть христиане […] таковы между эллинами – Сократ и Гераклит и им подобные» […][792].

(27) Завершая итоги, полагаю, нам необходимо говорить не только о том, чем протестантизм отличается от католичества, но и о том, что, же в Христианстве как религии является главным.

Прошли те времена, когда религиозные войны считались «законным» путем для достижения единства. Снова необходимо помнить уроки истории, чтобы убедиться: единство после нанесенных ран одной из сторон отдаляется еще дальше от идеала. Вопрос единства относится, в первую очередь, не к протестантизму, а к более раннему разделению – расколу между Востоком и Западом.