Христоверы

– Я и сам не понимаю почему, – пожимая плечами, ответил Сафронов. – Да и Гаврила не раскрывает передо мной своих планов.

– Хорошо, а твой отец откуда прознал про планы Лопырёва? – едва сдерживаясь от рыданий, с дрожью в голосе поинтересовалась Марина Карповна. – Он не здесь, не в Самаре, а в Тамбове живёт.

– Точно утверждать не берусь, но, как мне кажется, Лопырёв сначала тестя своего убедил, что Власа надо женить именно на нашей дочке, – поговорил с задумчивым видом Сафронов. – А его тесть связался с младшим братом, живущим в Тамбове. Ну а тот, «братец тамбовский», является другом моего почтенного родителя.

– Фу, аж голова кругом пошла, – прошептала Марина Карповна удручённо. – Прямо заговор какой-то? Но для чего это всё, Ваня, не понимаю?

– Кабы знать, кабы знать, – пожимая плечами, вздохнул Сафронов. – Думаю, что скоро Лопырёв найдёт повод со мной встретиться и всё объяснить или сватов пришлёт, чтобы не объяснять ничего.

– И что делать? – ужаснулась Марина Карповна.

Сафронов не успел ответить жене на её вопрос, так как дверь неожиданно открылась и в кабинет вбежала Анна.

Увидев прикрывающую ладонью рот дочь и её заплаканное лицо, Сафронов вскочил из-за стола и поспешил к ней. Марина Карповна тоже в одно мгновение оказалась на ногах и обняла Анну, бросившуюся ей на шею. Сотрясаясь от рыданий, Анна уткнулась лицом в грудь матери, и подоспевший Сафронов обнял и прижал к себе обеих.

– Что случилось, Анечка? – спросила Марина Карповна дрожащим от слёз голосом. – Что с тобой, доченька моя, скажи?

– Аня не молчи, прошу тебя? – вторил жене обеспокоенный Сафронов. – Тебя кто-то обидел, да?

– Влас Лопырёв оскорбил и обидел меня, – глотая слёзы, ответила родителям дочь. – Мы с Шелестовой Асей гуляли по городу, проходили мимо ресторана, а он…

– Что было дальше, говори, Аннушка? – темнея лицом, выкрикнул Сафронов.

– Он… Он схватил меня за руку и потянул в ресторан, – всхлипнув, ответила она. – Этот мерзавец был пьян, как свинья. Глаза безумные, на уголках рта пена. Он кричал, что ему сегодня скучно без баб и что я буду его «дамой сердца».

– Вот скотина! – разозлился Сафронов. – Чего возомнил о себе этот проклятый недоносок?!

– Он ещё кричал, что всё равно я уже принадлежу ему вся с потрохами и что не сегодня так завтра он придёт меня сватать всем своим семейством, – в голос зарыдала Анна.

– Ну нет, я на порог не пущу эту лопырёвскую свору! – гневно выкрикнула и зарыдала Марина Карповна.

– Нет-нет, не придут они, – процедил сквозь зубы окончательно выведенный из себя Сафронов. – Я знаю действенный способ, как отвадить от нас это отвратительное семейство…

* * *

Силантий Звонарёв вошёл в собор во время вечерней молитвы. Затесавшись в толпу прихожан, он выстоял до конца службы. А когда люди стали выходить на улицу, он осторожно переместился в подсобное помещение и затаился в нём.

Священнослужители покинули стены собора последними. Силантий, выждав ещё некоторое время, вышел из своего укрытия, зажёг принесённую свечу и достал из-под тулупа мешок. Подняв свечу на уровне лица, Силантий стал рассматривать лики святых на иконостасе. Выбрав одну из икон, он протянул к ней руки, и вдруг… Из темноты, сзади, послышался голос иерея Георгия:

– Выбирай любую, Силантий. Они все очень ценные и в золотых окладах. Иконы, как я понял, тебе не нужны, ты ведь за золотом пришёл, верно?

Услышав голос, прозвучавший в стенах собора как гром среди ясного неба, Силантий вздрогнул и замер. Он стал медленно разворачиваться на месте, одновременно доставая из кармана револьвер.

– Сдаётся мне, что ты специально меня караулил, батюшка, – сказал он, целясь в грудь иерея. – А почему сразу не нашёл меня и не пристыдил за постыдный поступок?

– Не буду отрицать, что наблюдал за тобой, Силантий, внимательно наблюдал, – сказал иерей, приближаясь. – Мне показалось, что ты душой очиститься пришёл, но… Ты вёл себя странно, не как человек, который с чистой душой в храм вошёл.

– Только не говори, что ты на лице прочёл мои помыслы, – ухмыльнулся Силантий. – Нет его у меня, только рыло бинтами замотанное. И вёл я себя так же, как и все прихожане, смиренно стоял и Богу молился.

– Так, да не так, – вздохнул иерей. – Я обратил внимание, как ты на образа смотрел.

– Тогда чего не схватил меня? – усмехнулся Силантий. – Почто полицию не позвал или жандармов не кликнул? Или ты всё же сомневался в моих помыслах, батюшка?

– И были сомнения, и не было их, – неопределённо ответил иерей. – Одним словом, я решил понаблюдать за действиями твоими.

– Ладно, будя лясы точить, батюшка, – занервничал Силантий. – Правильно ты мыслишь, не за иконами я пришёл, а за золотом. На иконах кто изображён – лики святых мучеников. Вот они и должны эдакими оставаться, каковыми при жизни были, то бишь бессребрениками, а не в золотых окладах перед нищим людом щеголять.

– Не знаю, что ответить тебе на это, – сконфузился иерей. – Может, ты и прав. Но не я золотые оклады на иконы придумал, а те, кто саном намного выше меня. А тебе-то для чего золото понадобилось? Что ты делать с ним собрался?