Христоверы

– Ничего, – помотав головой, ответил Ржанухин. – Когда он отправлял меня в Зубчаниновку, велел еды привезти побольше и самогона. И тебе не велел говорить о том, что пьёт беспробудно и останавливаться не хотит.

– Не хотит, захотит, – видимо, что-то решив, высказалась сердито Агафья. – Самогонка ему поперёк горла встанет, когда…

Она не закончила фразу, встала и несколько минут, с перекошенным от гнева лицом, ходила туда-сюда по горнице.

– Когда старец в скит вернуться велел, сказывай? – строго спросила старица. – И какие ему продукты доставить наказывал?

– Андрон велел вернуться завтра, – ответил Ржанухин. – А продукты… Муки мешок, картошки мешок, лук, чеснок, и… Сама решай, «богородица», чего ещё положить, а я всё в скит доставлю.

– Как же ты всё это тащить собираешься, Савва? – с сомнением поинтересовалась Агафья. – Да это же сани большущие битком. А в лес сейчас поди не проедешь?

– В лес не проедешь, на санках доволоку, – нахмурился Ржанухин. – Санки большие, с широкими полозьями, хорошо по снегу пойдут, не проваливаясь.

– Ладно, как знаешь, – ухмыльнулась Агафья. – Только всё купить на базаре надо будет. Завтра, прямо с утра, сам поедешь на базар за покупками. Опосля тебя Никодим на санях до леса довезёт, а там…

– Что делать дальше, я знаю, – кивнул Савва. – А сейчас…

– В баньке ополоснись и поспи маленько, – посоветовала Агафья. – Нынче ночью радения будут и, если захотишь, можешь принять участие…

* * *

Силантий Звонарёв настолько свыкся со своей уродливой внешностью, что перестал стесняться прохожих, косящихся на него на улицах города, да и соседям примелькался. Но бинтовать лицо и руки перед выходом из дома он не прекращал.

Вот и сегодня, собираясь на базар, он тщательно замаскировался бинтами, после чего пересчитал деньги и покачал головой.

– Да-а-а, – сказал он тихо, чтобы не слышали родители, – кот наплакал. Оба чемодана так и остались в зиму зарытыми в землю на скотомогильнике. А сейчас, под огромным слоем снега, и холмика не найдёшь. Даже если найдёшь, то промёрзшую землю не укопаешь, чтобы…

– Чего ты там бормочешь, сынок? – обратился с вопросом Матвей Кузьмич, отложив нож, который точил, сидя за столом.

– Да это я так, – вздохнул Силантий, – размышляю вслух.

– А о чём, сынок? – полюбопытствовала Марфа Григорьевна.

– Да вот над тем, чего на базаре прикупить, – ответил Силантий. – Мы же вечером в гости пойдём к Крапивиным. Не с пустыми же руками к ним идти?

– Это ты правильно решил, сынок, – одобрил Матвей Кузьмич. – Знакомиться идём и не должны показаться людям жадными и скупыми.

– И я эдак думаю, – одобрила в свою очередь Марфа Григорьевна. – Только вот не пойму никак, сынок, почему ты нас сдружить хочешь именно с этими соседями?

– Ну сколько можно говорить, мама! – воскликнул Силантий. – Я воевал с их сыном Евстигнеем бок о бок, и пожгли нас с ним вместе. Он помер, а я здесь.

– Ах, да… Ах, да, – всплеснула Марфа Григорьевна. – Говорил, сынок, говорил. А у меня, дуры старой, всё зараз из головы вылетело.

– Ладно, на базар я пошёл, родители, – сказал Силантий, выходя в прихожую. – Вечером идём в гости, не забудьте ради Христа…

* * *

Подходя к базару, Силантий остановился и задумался.

«Эх, денег совсем мало остаётся. До весны бы дотянуть, чтобы до чемоданов добраться. А пока… Ничего не поделаешь, экономить придётся…»

Его внимание привлекли большие санки на широких полозьях, доверху загруженные покупками, и их хозяин.

– Эй, Савва? – окликнул Силантий. – Ты чего, полбазара скупил?

Ржанухин хмуро глянул в его сторону, отвернулся и продолжил свой путь.

– Эй, обожди, Савва! – поспешил за ним Силантий. – Ты чего, дуешься на меня, так и скажи?

Ржанухин остановился и косо глянул на него:

– Чего тебе надо, Силашка? Вот идёшь себе мимо и иди. Не о чем нам с тобой калякать, и сказ весь.

– Не о чем? Как это не о чем? – усмехнулся Силантий. – А я вот знать хочу, куда ты столько всякой всячины накупил. Да тут столько всего, что сани нагрузить можно, а ты на санках вон клячишь.

– Тебе-то чего? – рассердился Ржанухин. – Ступай себе мимо и не цепляйся ко мне.

– Да что с тобой, Савва? – опешил Силантий. – В том, что собака моя тебя покусала, так в том сам виноват. Я тебя не звал к себе в гости и не ждал, что явишься. А ты вот сунулся «незваным непрошеным» в чужой двор, за то и поплатился. Ещё спасибочки скажи, что мы с отцом тебя от кобеля нашего отбили, а то…

– Я не сержусь на тебя и не на кого не сержусь, – хмуря лоб, сказал Ржанухин. – Что случилось, то случилось, знать небесам эдак угодно было. Только у меня желания нет тебя лицезреть, Силаха, вот и ступай, куда шёл, и не лезь ко мне с расспросами.

– Э-э-эх, Савва, Савва, – покачал укоризненно головой Силантий, глядя на Ржанухина. – Ладно, ступай, в другой раз потолкуем… когда хорошее настроение вернётся к тебе.

Больше не говоря ни слова, Ржанухин продолжил свой путь, потянув за собой санки. А Силантий…

– Эй, Крапивин! – услышал он окрик сзади, вздрогнул, но не обернулся. В это время два унтер-офицера заломили ему руки за спину и насильно развернули назад.